было сложно понять какого роста незнакомая девочка, но, скорее всего, среднего. Темноволосая и немного смугловатая она касалась заурядной, если бы не хорошо очерченный подбородок, демонстрирующий, как говорят физиономисты, волевой характер. На открытой шее виднелась золотая цепь. Под одеждой видны два небольших бугорка, намекающие, что через несколько лет там появится бюст. Остальные подробности были скрыты платьем.

Сложно сказать, сколько ей лет, возможно, она на год младше меня, вряд ли на два, судя по начинающей оформляться фигуре в которой заметна небольшая угловатость. Рядом с девочкой стоят трое мужчин довольно свирепого вида, оглядывающие зал колючими взглядами. Видимо, они искали свободные места, но для четверых человек стола не находилось. Я бы мог предложить им место за моим столом, но одолевали сомнения. Уж больно мне не нравятся эти охранники... А на живот к тому же наваливается приятная тяжесть, и видеть перед собой неприглядные мужские лица не хочется.

Веки снова стали закрываться сами собой, и я уже готов был отдаться во власть Морфею, но тут девочка повернула голову в мою сторону, и я не мог более отвести взгляда. Левая рука сама собой потянулась к шпаге, чтобы убрать её со столешницы, а правая почтительным приглашающим жестом указала на свободные места.

Незнакомка, увидев это, вначале что-то сказала одному из своих охранников, и он, вперив в нас свой взгляд, не увидел явной угрозы, и утвердительно кивнул в ответ. Все четверо не спеша подошли и встали поблизости.

— Я вижу, что все места в зале заняты, поэтому мой стол к вашим услугам, — слегка поклонился я.

— Благодарю, мессер! — ответила девочка, и, не тушуясь, расположилась напротив меня.

Её сопровождающие снова оглядели залу и кое-как разместились на второй половине стола, где сидели мои сержанты. Надо отметить, что незнакомцы были раза в полтора шире моих подчинённых и на полголовы выше. Вот таких бы мне таких в лейб-гвардию!

— Моё имя Юлий, — просто представился я, не желая называть фамилию. Это было приемлемо при знакомстве обычных подростков в неофициальной обстановке.

— Ханна, — назвала своё имя девочка, чуть помедлив, и облизала свои обветренные губы.

Подошла разносчица, и приняла заказ. Я чуть придвинул к себе поднос с остатками недоеденного гуся и взял крылышко, чтобы не смущать собеседницу своей пустой тарелкой. Видимо, она поняла мой жест и улыбнулась. А вот на другой половине стола чувствовалось напряжение, поскольку мужчины сверлили друг друга взглядами, хотя мне было ясно, что никто не станет проявлять явную агрессию.

— Ты приехала издалека, Ханна? — задал я нелепый вопрос, но сидеть и молчать было ещё хуже.

— Издалека, — кивнула девочка. — Я проживала в стране ромеев, и мне захотелось посмотреть и эти места, — собеседница говорила с ощутимым акцентом, но слова использовала почти не задумываясь.

— Ты жила в Роме? — почему-то спросил я.

— В Византии. Мой дядя отправился в этот город по семейным делам, а я напросилась с ним.

— Византий. Я был в нём так давно, — помедлив, сказал я.

— Так давно, что ничего не помнишь?

— Да, ничего. Окажись я там сейчас, и вряд ли бы узнал его, — ответил я чистую правду.

Ханна опять улыбнулась и перенесла своё внимание на разносчицу, подносящую заказ. К моему удивлению там не было никаких лёгких салатиков, которыми по моему разумению только и должна питаться такая почти стройная девочка. Ей отрезали тонкий кусок мяса и положили тушёных овощей с подливой. Так же я заметил, что она не очень уверенно управляется вилкой, которую один из охранников достал из небольшого футляра. Не желая никого смущать, я занялся гусиным крылом, руками отделяя кости друг от друга и обгладывая их.

Спустя пятнадцать минут девочка слегка отодвинула тарелку и чуть пригубила вино.

— Ты тоже приехал на бал? — задала она неожиданный вопрос.

— Тоже? — я был удивлён.

— Дядя сказал, что у вас скоро будет бал.

— Да, я там буду.

— Я бы хотела взглянуть на него одним глазком, — с лёгкой грустью произнесла Ханна. — Но мне было отказано. Все только и твердят, что нужна какая-то бумага.

— В Империи много дворян, которые хотят оказаться на балу, но все не могут там поместиться, вот поэтому и пропускают только по приглашениям.

Зачем я пустился в ненужные оправдания? И сам себе не смог бы это объяснить. Просто стало жаль эту иностранку.

— Мне сказали, что некоторые из приглашённых продают свои приглашения за большие деньги, — небрежно продолжила Ханна. — Но оказалось, что и те давно нашли себе новых хозяев.

— Ты так хочешь побывать на балу?

— Можно сказать, что я ради этого и приплыла сюда.

— Понятно. Вряд ли в стране ромеев знают о наших сложностях, с которыми впервые столкнулась ты.

— В следующий раз буду я уже буду более опытной и подумаю о пригласительном билете заранее. — девочка неожиданно беззаботно улыбнулась и встав, кивнула на прощанье.

Её охранники живо вскочили, несмотря на то, что не все наелись, и направились за хозяйкой, которая начала подниматься на второй этаж, где расположены комнаты для постояльцев.

Больше нечего было здесь делать, и мы направились на улицу. Немного побродив по городу, понял, что хочу помочь случайной знакомой, тем более, что мне это ничего не стоит.

— Вернись на постоялый двор и передай той девочке вот это, — я протянул одному из сержантов пригласительный, который был предназначен для управляющего Янсена. — Передай лично в руки, если возможно, или одному из тех головорезов, с которыми вы играли в гляделки. Обо мне же ничего не говори, если будут спрашивать.

Алексей Беляков по привычке козырнул, а я зашагал к тем купцам, до которых не успел добраться. Конечно, можно было бы передать через лакеев, но мне хотелось обсудить с ними будущие совместные дела, что ещё прочнее должно закрепить образовавшиеся связи...

Конон Никифорович Щукин был купцом средней руки, который, возможно никогда не смог бы войти самостоятельно в первую купеческую гильдию Российской Империи... Той, что в истории моего прежнего мира. У него, как и остальных двух моих новых знакомцев, был один недостаток, — множество детей.

«Что неудивительно с такой женой-красавицой, просто пышущей здоровьем», — подумал я при первом своём посещении этой семьи. Вот его-то