Шрифт:
Закладка:
Я ещё раз огляделся. Здесь, в разрушенном храме всех богов, мы были в безопасности. Твари, если прорвутся, не пройдут, нельзя им сюда заходить. Здесь даже немного теплее было, чем за границами этих развалин. Во всяком случае, ветра точно не было. Но всё равно холодно и неуютно. М-да, в самом страшном кошмаре я не мог бы предположить, что меня вот так хладнокровно выгонят из дома. Но, сам виноват, чего уж там. Надо было думать о последствиях, когда макр такой мощной твари голыми руками хватал. Хотя я в тот момент вообще ни о чём не думал, лишь бы только выжить самому, и не дать этой твари добраться до Фыры и Куницына.
* * *
Потушить пожар в спальне удалось достаточно быстро. Прибежавший дед, только головой покачал и быстро настроил проверку моего уровня. Все уставились на семёрку и потенциальную девятку, как бараны. Хотя ни у одного из присутствующих подобного покровителя вроде не наблюдалось.
Дед взял с кровати макр и повертел его в руках. Потом перевёл взгляд на меня.
— Аркаша в общих чертах рассказал, на кого вы нарвались, но мне хотелось бы услышать конкретику. — Наконец, сказал он. В его взгляде я видел нешуточное беспокойство, как и во взглядах всех остальных набившихся в спальню людей.
— Это была Амара, — неохотно ответил я. — Та самая знойная дамочка, которая нас в нашем изнаночном кармане в подвал загнала и мне на щеке украшение оставила.
— Понятно, — дед бросил макр обратно на кровать. — Если я правильно понял, она тогда немножко на тебя обиделась и решила слегка приструнить наглого человечишку?
— Можно и так сказать, — я поднял макр и посмотрел на свет. Тёмно-красный, почти чёрный без острых краёв, этот камень завораживал. — Но седьмой уровень — вот так скачком — это уже слишком. Как я не сдох, вот в чём вопрос. — Я откинулся на подушку. Так, с Фырой всё в полном порядке, это я понял, когда эта паразитка пыталась у меня макр украсть. А раз Куницын вам частично рассказал о том, что произошло, значит, и с ним всё в порядке. Кто нас с Фырой вытащил? Аркаша?
— Да, он тоже был сильно ранен, но, по крайней мере, в сознании. Твои флаконы с обезболивающим нашёл и сумел вас вытащить, — ответил мне Мамбов, подойдя поближе.
— Я ему должен, — сказав это, закрыл глаза. У меня появилось ощущение, что успокоившийся вроде бы огонь в моих жилах снова пришёл в движение. — Ах, ты ж.
Я распахнул глаза, а Олег отпрыгнул в сторону, потому что прямо на то место, где он только что стоял, упал небольшой огненный шарик. Мамбов попытался его затушить, наступив, но только подпалил ботинок.
— Твою мать, Рысев, если я тебе надоел, то мог просто сказать, — прошипел он, и призвал дар земли, чтобы засыпать огонёк, который уже начал разрастаться. — Вот ответь мне, на хрена ты пытался меня сжечь?
— У меня башка пылает, — пожаловался я, обхватив голову руками. — И нет, я тебя не сжёг бы, потому что у тебя змеиная реакция.
— А, поэтому ты свой спонтанный выброс на меня направил, — Олег посмотрел на меня, нахмурился, подошёл к кровати, схватил злополучный макр и сунул мне его в руку. — Держи. Пока он у тебя был в руке, ты не пытался подпалить свой дом. Лебедев считает, что это кристалл часть твоей дурной силушки на себя берёт.
Я сжал макр в руке и прислушался к ощущениям. Да, вроде бы так было немного полегче. Хотя жар в крови всё равно нарастал, но хотя бы не так резко, как это произошло в тот момент, когда я фаерболом в Мамбова неосознанно запустил.
— Со мной что-то не так, — наконец, проговорил я, в ответ на вопросительные и встревоженные взгляды. — Где Лебедев?
— Он скоро приедет, Женя. — Дед сжал мою руку. — Я побуду здесь до тех пор, пока тебе не станет легче. А теперь, мы, пожалуй, пойдём. У меня складывается впечатление, что твой дар начинает выходить из-под контроля, в ответ на раздражители в нашем лице.
— Я останусь, — немного упрямо проговорила Маша, и дед кивнул, просто и без затей вытолкав всех из комнаты, прихватив за ошейник Фыру, которая пыталась проползти к кровати.
Рысь повозмущалась для вида и дала себя утащить. Значит, ей не столько я был интересен, сколько макр. Похоже, это будет её идефикс. Фыра не успокоится, пока не утащит кристалл и не сожрёт его. Вот только это вряд ли. У меня что-то непонятное с даром происходит, а ведь я его только в руке подержал. А во что у меня превратится рысь, если его схомячит? Как-то не хочется мне рисковать и проводить сомнительные эксперименты. Ни к чему это.
Когда мы остались с Машей наедине, я посмотрел на неё и попросил.
— Рассказывай. Всё, что произошло с того момента, как я поехал к пещере, а ты рванула на позицию.
Пока Маша рассказывала, у меня ещё пару раз случился всплеск дара. А когда я попытался затушить огонь на полу, отозвав дар, то чуть не устроил полноценный пожар, потому что просто не мог манипулировать настолько большим потоком.
— Больше даже не пробуй применять магию, — поднял руки срочно вызванный Мамбов, который единственный из всех владел даром земли и мог противостоять моей практически неуправляемой стихии. — Как только каналы сбалансируются и придут в норму, Архаров придумает, как с тобой поступить, а пока на время забудь, что ты одарённый.
— Проще сказать, чем сделать, — я провёл рукой по влажным волосам. Несмотря на камень, зажатый в руке, чувство жара нарастало, и я ничего не мог с этим поделать.
— Женя, это не шутки. Сконцентрируйся и постарайся больше вот так, — он указал на пол, который уже точно надо будет менять, потому что этот весь в подпалинах, — не делать. — Закончил Мамбов. — И вообще, дайте уже кто-нибудь Женьке валерьянки. Он же кот, налакается и отключится на время, а мы вздохнём с облегчением на какое-то время.
— Олег, боюсь, тебе придётся несколько дней здесь пожить, — сказал я, пристально глядя на него, проигнорировав его выпад насчёт валерьянки.
