Делать было нечего, и пришлось двигаться к площадке. Пригибаясь, мы по вырубленной дорожке добрались до края вымощенного постамента. Ещё шаг, и окажемся на виду.

Мы присели и прижались к последней скале, снова выжидая, когда же появится Оркос.

Врата возвышались над нами. Опоры арки были хаотично испещрены какими-то символами, точно такие же я видел на гномьих порталах.

— Слышь, Герыч, — прошептал Бобр, — Чего там написано?

— Может, предупреждение?

— А мне кажется, что-то типа: «Здесь был Вася».

Я хмыкнул. Кто знает, вполне могло оказаться и так. Имперский рейд каждый раз, как доходил до самого низа Прорыва, оставлял надписи на память.

Оркос не появлялся, и у меня возникло подозрение, что его где-нибудь загрызли мобы.

Вернувшись на пару шагов назад, мы сошли с тропы и присели в тени каменного зуба высотой в пару метров. Здесь я взял у Бори кошель Ведуна и стал изучать содержимое.

По три бутылька с красной и жёлтой жидкостями. Скорее всего, зелья здоровья и восстановления энергии — всё-таки, её цвет у разбойника жёлтый.

Талисман, совсем как тот, который Молчарь подарил Биби. Я поднял медальон с лицом гнома на шнурке, показал Бобру. Видимо, без этой штуки ориентироваться в Прорыве очень сложно.

— Слышь, а может, он её у рыжей стянул? — вдруг спросил Боря, — Ну, там, наверху.

Я даже поджал губы, слегка обидевшись, какой догадливый Боря. Но всё же сунул талисман к себе в кошелёк. Разберёмся.

Карта… Развернув пергамент, я увидел незнакомые символы, но римскую цифру девять узнал. Ага, вот в центре портал, круглая площадка, вот вход в зал.

Крестиками были отмечены непонятные точки. Одна перед вратами, и шесть вокруг, за пределами площадки. Возле каждой точки художник сделал какие-то пометки, и возле центральной нарисована корона. Ясно, значит — это лидер.

Нехорошее предчувствие посетило меня… Может, сейчас Менэтиль проверяет эти шесть точек, которые должны находиться где-то среди скал, и поэтому не видим его?

Я свернул карту, полез дальше. Кипа магических свитков, и хоть бы я знал, для чего они. Тем более, цвет у некоторых был красный.

Рука нащупала ещё один бутылёк, покрупнее, и я с удивлением вытащил его. Жидкость вишнёвого цвета, и в ней плавало семечко Чёрного Лотоса. То самое, изъеденное гномьим реагентом.

— Герыч, а это не то зелье? Ну, которое всё ты сварить пытался?

Если Боря был прав, то цвет зелью дали зёрна граната. Хорошо подготовились эти заговорщики, ничего не скажешь.

— А чего я пытался, Бобр? — в ответ спросил я, — Я ж сам не знаю, что искал.

То ли это зелье перемещения в другой мир, то ли зелье связи, то ли для возвращения из другого мира. То ли ещё что…

Но Боря был прав, это вполне могло оказаться тем, что так пыталась найти моя мама. В паре Чекан-Гончая только она волновалась, как вернуться назад из «того мира».

За спиной что-то шоркнуло, мы повернулись.

— Замрите, — с улыбкой сказал Оркос Менэтиль, щёлкая пальцами.

И мы застыли. Оказывается, он может даже двоих обездвижить.

— Э, ты, — едва разлепляя губы, прошептал Бобр, — Ща я тебе… черепушку-то…

— Несомненно, — кивнул счастливый Менэтиль, махая кому-то ладонью за нашей спиной.

Нас подхватили под мышки, и в ухо ударил весёлый орочий смех:

— Абыр, Гончар-батыр!

С Менэтилем тут оказалось трое зелёных бугаёв. И они нас, таких вот застывших в полуприседе, потащили к вратам. В моих руках так и плескался бутылёк с орешком Лотоса внутри.

— Пришлось потратить адский свиток, — обиженно надул губы Оркос, — Зато вы будете истуканами подольше.

— У тебя ничего не получится, — процедил я сквозь зубы.

Говорить действительно было тяжело.

— А, ты сейчас будешь рассказывать сказки, что сюда уже спешат игроки? — Оркос засмеялся, потом показал красный свёрнутый пергамент, — Без этих свитков так быстро они сюда не попадут.

Я хмуро сверлил его взглядом.

— Знаешь, почему адская магия такая адская? — весело спросил Оркос, когда нас поставили на площадке.

Я не стал спрашивать, чтобы не поддерживать его беседу. Зато Бобр рыкнул:

— Потому что гадская? — он засопел, пытаясь смеяться, но парализованные плечи не хотели трястись, — Ядрён батон, только гады её используют, вот она и гадская. Слышь, Герыч?

Хоть мы и были в страшной ситуации, но слова Бори заставили меня улыбнуться.

— Ничего, сейчас повеселитесь, — едва не сплюнул Оркос, — Умник, она адская, потому что если используешь, то ты служишь «властелину той стороны». Это его магия!

У меня появилась испарина на лбу. А если нас сюда перенесли с помощью этой магии, то мы тоже теперь… это… чьи-то рабы? Или основное условие — это согласие на использование?

— Я не удивился, когда увидел тебя в Городе Древней Звезды, — признался Оркос, — Хоть мы и планировали принести в жертву орков…

Он тут же замолчал, понимая, что сболтнул лишнего.

— Э, босс, — орки набычились, — Мы чего-то не поняли, абыр?

— Тупые, — вздохнул желтоглазый, — Никто теперь вас не будет убивать. У нас есть они.

— А-а-а, — орки счастливо закивали, переглядываясь друг с другом, — А то мы думали, босс, что ты нас убить хотел.

Бобр хотел что-то им сказать, но Оркос щёлкнул пальцами, и теперь у Бори рот открывался, но никакого звука не выходило.

Я понял, что если попытаюсь объяснить оркам правду об их командире, то меня тоже ждёт молчание. Поэтому я стиснул губы, упрямо разглядывая Менэтиля.

— Ну вот и хорошо, сообразительный малый, — кивнул тот и продолжил, — Меня просто удивило, что вы пришли группой в семь человек, мы ждали пятерых.

Он залез в кошель, начал что-то искать.

— Ну, когда появился этот, — кивнул Оркос на Бобра, — я понял, что вас семеро. И это просто замечательно, пророчества-то сбываются.

— Какие… пророчества? — удивился я.

— Ой, да их много, — желтоглазый наконец вытянул красный свиток и небольшую деревянную коробочку, — И семь осколков, и семь нот, и вообще много чего. Так, сейчас будет сложный процесс, не мешай, — он угрожающе поднял пальцы, намекая, что может заставить меня замолчать.

Я лишь согласно моргнул, потом стал наблюдать, как Менэтиль расчерчивает площадку. Линию сюда, туда.

Перед вратами нарисовал круг, вокруг него руны. Потом повёл шесть линий к краю площадки и передал мелки оркам:

— Чертите туда, куда я вам показывал. И чтоб без разрыва, — он нахмурился, — От этого зависит, воскреснет ваш Абыр или нет, ясно?