Шрифт:
Закладка:
— Сергей Александрович, мы трудились всю ночь, но приготовили необходимое вам снаряжение. Вот, — ангел развязал принесенный мешок, — настоящая монашеская ряса образца конца шестого — начала седьмого века бенедиктинского фасона с капюшоном. Цвет коричневый, немаркий, подпоясывается грубой веревкой. Вот еще сандалии, очень простые, надежные, точно ваш размер. Плюс, естественно, молитвенник для обращения оборотня, с закладками на нужных страницах.
— Большое спасибо, Анцифер. Позвольте взглянуть поближе…
— Я тут сделал закладочки, в каком порядке читать. Не перепутайте! Сначала вот здесь, на странице двести сорок, со слов: «Прииде ко мне…», потом страница четырнадцать в конце, затем триста двадцать три, «Слово о неверующих», дальше сто тридцать пять, выдержка из Послания к Филистимлянам, она коротенькая… Ну и уже триста семьдесят, четыреста двенадцать, восемь, двести двадцать один — это даст возможность развить мысль и привести факты, а заканчиваете на четыреста пятидесятой странице псалмом «Славим Господа мы днесь…». Как видите, ничего сложного, главное, не перепутать.
— З-з-м-чательно! — Я едва не поперхнулся чаем. Если он и вправду надеется, что волк-оборотень будет так долго слушать мое выразительное чтение… Либо Анцифер надо мной издевается, либо у меня катастрофический недостаток веры в Слово Божие. Посмотрим, что предложит нам лукавый бес…
— Сергунь, ты глянь, че я тебе притаранил. Во! — Фармазон с гордостью выудил из складок балахона огромный кремневый пистолет с двумя стволами. — Надежнейшая вещь. Тульская работа, отечественного производства. Вот в мешочке порох и пули. Не сомневайся, пули из настоящего серебра, освящены крестом и благословлены профессиональным батюшкой. Циля лично проверял, так что все без обмана. Если молитва не сработает, взводи курки и пали навскидку!
— Да он… тяжелый, как бабушкин утюг! — охнул я, пытаясь прицелиться из врученной мне «гаубицы». — Посовременнее ничего не нашлось?
— Ага. На оборотней, знаешь ли, с автоматом Калашникова еще никто не ходил! Надо следовать традициям.
— Ладно… как хоть он заряжается?
— Демонстрирую. Вот сюда, в дырочку, сыплешь порох, потом кладешь тряпочку, забиваешь палочкой, шомпол называется. Теперь бросаешь пулю, затем опять тряпочку и снова шомполом. С другим стволом поступаешь аналогично. Курок большим пальцем отжимаешь на себя, на эту вот полочку добавляешь еще щепотку пороха, и все! Увидишь террориста — целься в живот. Как нажмешь на спусковой крючок, «собачка» щелкнет кремнем, искры подожгут порох на полке, он в свою очередь — порох в стволе, и серебряная пуля навсегда избавит тебя от пушистого приставалы! Убойная сила — за пятьдесят метров. Быстро, удобно, практично. Вопросы есть?
— Есть! — уже с изрядной долей раздражения начал я. — Одна инструкция по зарядке этого допотопного «смит-вессона» заняла добрых пять минут. На деле я буду возиться все двадцать. По-вашему, Сыч, скрестив лапки, будет терпеливо ждать, пока я еще и выстрелю?!
— Ну, знаешь, — развел руками Фармазон, — нельзя требовать от жизни всего сразу! Никто и не говорил, что победить оборотня так просто.
— Поэтому вы решили максимально усложнить мне задачу?
— Че ты взъелся? Ну не будет Сыч тебя ждать, дураку понятно. Так отвлеки его чем-нибудь.
— Анекдот рассказать или песенку спеть?
— Зачем? Молитву ему прочти, пусть призадумается. Вон Циля тебе сколько закладок напихал…
Я отодвинул чашку и, задумчиво качая головой, отправился в комнату переодеваться. В прихожей раздался звонок.
— Анцифер, взгляните, пожалуйста, кто там.
— Крысюк! — раздалось через минуту. — Сергей Александрович, похоже, к вам выбрался героический разведчик с депешей от генерала. Впустить?
— Естественно!
Крысюк серым призраком проскользнул в дверь. Для маскировки на нем был длинный плащ, широкополая шляпа и темные очки. Видимо, в таком «сумрачном» костюме он надеялся затеряться в толпе разнаряженной нечисти. Впрочем, чего гадать? Главное, что парень дошел.
— Письмос для шпионуса! Личнос в рукис! — по-военному отчеканил он.
— Я шпионус.
В продолговатом конверте оказалась небольшая карта Города и адрес, дом Сыча был обведен красным фломастером. Еще там была короткая записка от Кошкострахуса Пятого: «Мой дорогойс шпионус! Я верюс в тебяс… Мыс готовыс оказатьс любуюс помощьс. Удачис и полнойс победыс над нашимс общимс врагомс!»
— Запискус нужнос уничтожитьс, — напомнил связной.
— Я ее потом съем. Можете быть свободны.
— Чтос передатьс генералус?
— Я иду на Сыча сегодня. О результатах доложу лично.
— Естьс! Я возвращаюсьс в штабс.
— Мой привет генералу.
Крысюк отдал честь и, осторожно выглянув за дверь, неслышными шагами стал спускаться по лестнице.
— Вот у нас и адресочек образовался, — довольно пропел Фармазон. — Сезон охоты на пожилых волков-оборотней торжественно объявляется открытым!
— Он прав, Сергей Александрович, — мягко поддержал ангел. — Может быть, не стоит откладывать в долгий ящик, а завершить все до прихода Натальи Владимировны?
— Пожалуй, да. — Я пожал плечами. — Отправимся сразу. Фармазон, взгляните на карту. Это не очень далеко?
— Нет. Три квартала на север, а потом вниз, к старому кладбищу. Там целое пастбище маленьких домишек, номер мы знаем, так что найдем быстро. За пистолет тоже не переживай, я тебе его сам заряжу. Сейчас ровно десять, твоя благоверная обещалась быть к обеду, часа за три мы управимся.
— А откуда вы все знаете? — вдруг заинтересовался я.
Анцифер покраснел, но Фармазон лишь широко ухмыльнулся:
— Чего уж там… Вон записка на холодильнике валяется, Циля первым нашел, но ведь ничего интимного там нет, мы и прочитали.
Уже внизу, у подъезда, Анцифер попытался сбивчиво извиниться, я только махнул рукой. Какая, в сущности, разница, прочтут они мою корреспонденцию сами или я расскажу, когда сочту нужным? Оба являются равноценными половинками моей души, получается, что я скрываю что-то от самого себя. Глупо… Когда мы проходили через двор, мне улыбнулась маленькая девочка из окна соседнего дома. Малышка была настолько хороша, что и я невольно улыбнулся в ответ.
— Словно ангел Божий, — сентиментально поддержал меня Анцифер. — Как все-таки прав был наш Господь, утверждая, что Царство Небесное принадлежит детям.
— Цветы жизни! — умудренно изрек Фармазон. — Серега, ты еще о своих потомках не задумывался?
Девочка глядит из окошка —
За окошком едет рыцарь на кошке.
Или, может быть, на медведе…
Непонятно — куда он едет?
Может, хочет спеть серенаду
О любви с каштановым взглядом
И кудрями спелого лета?
Рыцари — такие поэты…
Если даже ловят дракона,
Говорят с ним о красе небосклона,
И загадывают гаду загадки,
И играют, простодушные, в прятки.
А
