Шрифт:
Закладка:
Разумеется, Аделину, которую я могла идентифицировать даже по голосу, я узнала сразу. Кто еще, если не она, мог говорить обо мне такие гадости, а теперь еще и бросать уничижительные взгляды!
— Порядочные люди, — прошипела она, — стучат в дверь!
Я отметила, что Селена предпочитала сохранять молчание. Очевидно, она прекрасно понимала, что родная сестра Хранителя Времени — не тот человек, с кем надо ссориться.
— Да, — серьезно кивнула я. — А еще порядочные люди не обсуждают чужих мужей и делают свою работу. Аделина, разве ты не должна заниматься сейчас инспектированием и поиском людей, пострадавших от прежних деяний купидонов? Но нет, тебя волнует вопрос нашего с Себастьяном развода… Госпожа Селена, известный аналитик, дает полгода — в таком случае, предлагаю тебе хотя бы до весны выполнять свои служебные обязанности. А потом уж заниматься делами сердечными.
Глава Любовного Патруля вскочила на ноги и со стуком поставила свою чашку с чаем на стол. Смерив меня недовольным взглядом, она прошипела:
— Да с такой, как ты, Себастьян не продержится и месяца!
— Ты с такой начальницей, как я, на работе тоже проведешь не так и много времени, — холодно пригрозила я.
— Конечно, госпожа богиня. Уже бегу исполнять свои служебные обязанности, — ни капельки уважения или искренности в голосе, разумеется, не было, но я не стала останавливать Аделину.
Она решительно прошла мимо меня, задев плечом, и вышла из кабинета, громыхнув дверью. Я даже не стала оборачиваться — сейчас мне важно было решить другой вопрос. Любовный Патруль подождет!
— Селена, — холодно проронила я, — где разнарядки?
— Разнарядки? — переспросила меня богиня мудрости. — Разве я должна этим заниматься?
— Ты возглавляешь аналитический отдел. Разумеется, это твои прямые обязанности, — строго произнесла я. — Из-за отсутствия разнарядок мои купидоны скоро будут простаивать!
Я, конечно, несколько приукрасила ситуацию — до простоя там было еще ох как далеко. Нам бы хоть весны разгрести все те долги, что остались! Но я понимала, что чем дальше, тем больше будет неактуальных разнарядок, и баланс выравнивается куда быстрее, если сначала выполнять актуальные, а тогда переходить к старым. Рене ведь говорил — тем людям, имена которых он подает в Канцелярию Любви, их чувства и просветления нужны уже сейчас!
А многие из тех, кто стрелу не получили, возможно, уже не претендуют на нее, перестали быть достойными или справились безо всяких купидонов…
Но Селена явно не прониклась уважением к моим словам.
— У меня нет на это времени, — решительно заявила она. — Какое мне дело до функционирования отдела любви? Рене не оставил мне ни единого толкового аналитика…
Я хотела было предложить ей нанять кого-нибудь, но не успела — а потом осознала, что вовремя остановилась. Ведь Селена совсем не хотела пожаловаться на то, что ей не хватает сотрудников. Она преследовала совершенно другие цели!
— И теперь я должна для начала провести полный аудит, понять, что он здесь натворил… И только тогда, когда исправлю его ошибки, смогу заняться разнарядками…
Я уставилась на нее, как на сумасшедшую.
— Ты шутишь?!
— Я совершенно серьезна, — покачала головой женщина.
— Нет, говорить серьезно о таком не смог бы никто, — решительно мотнула головой я. — Все мы прекрасно знаем, что у Рене кристально чистая репутация…
— Никаких фактов, подтверждающих это, нет.
— Время выбрало его своим Хранителем! Это ли не подтверждение!
Селена воззрилась на меня, как на сумасшедшую.
— Время? У времени, дорогуша, нет мозгов, — она постучала себя ногтем по виску, — чтобы оно могло всерьез кого-то выбирать. Просто Рене очень удачно оказался рядом. Матильда ему доверяла, повелась на красивые синие очи…
— Ты ведь знаешь, — шокировано выдохнула я, — что говоришь сущий бред!
— Ты можешь обвинять меня сколько угодно. Я не Аделина, меня это не задевает.
Я едва не зарычала от злости. Ее это не задевает! Еще бы! Потому что она сидит, не занимаясь ровным счетом ничем, и пытается уничтожить все то, над чем Рене столько времени работал!
Вот только Селена, видя мое состояние, лишь улыбнулась еще шире, явно торжествуя. Было заметно, что ей приятно мое смятение и раздражение; она купалась в моем гневе, как будто это было лучшим удовольствием в ее жизни.
— Не сердись так, Эдита, — промолвила она. — Ты ведь богиня любви! Конечно, ты можешь несколько идеализировать своего брата, но мы ведь с тобой обе знаем, что в нем нет больше ничего, кроме хорошенькой мордашки…
Слащавый, ядовитый тон пробирал до мурашек.
— Да, несомненно, трудно найти мужчину красивее, но это такое себе достоинство в сравнении с огромным количеством его недостатков…
— У Рене нет недостатков!
— Любой разумный мужчина не стал бы вести себя так, — Селена откинулась на спинку его кресла. — Не стал бы игнорировать дружеские советы… В конце концов, если он такой умный, то почему влюбился в Матильду? Разве он не видел, что с ней не все чисто?
Мне хотелось заявить, что абсолютно никто не видел, что с Матильдой не все чисто, но я прикусила язык, вовремя осознав — да ведь Селена просто завидует! И каждое ее слово, каждая попытка ужалить меня, а точнее — Рене, хоть он и не мог это слышать, всего лишь недовольные заявления женщины, которую не сочли интересной.
Да, она была привлекательна внешне, но если вела так себя и в других ситуациях, нет ничего удивительного в том, что Рене предпочел другую. Матильда тоже была не лучшей из людей, привлекала больше силой, чем душевными качествами, но сердцу-то все равно не прикажешь!
А Селена теперь просто пользовалась этим, посыпая солью свежие еще раны Рене.
— Это непорядочно — говорить так о нем, — серьезно промолвила я. — Но еще более непорядочно — нагло игнорировать собственные служебные обязанности, Селена! Ты должна не «проводить аудит», а делать свежие разнарядки!
Селена закатила глаза.
— Я ничего тебе не должна, Эдита. Мы работаем в разных отделах и никак не связаны.
— Ты же знаешь, что это ложь!
— Ложь? Ну так пожалуйся своему братцу, — пожала плечами Селена. — И посмотрим, что он сможет со мной сделать. Если он вообще хоть на что-то способен. А сейчас выметайся. У меня много других, более важных дел.
Глава тридцатая
Вернувшись домой, я уже по ауре — и по мясным запахам, доносившимся с кухни, — поняла: что-то изменилось. Вериар храпел в своем временном жилище, и я, слишком
