отвечаю и понимаю, что мне тяжело общаться с дочерью, я постоянно жду от нее удара в спину.

— Артем Сергеевич, а вы чем занимаетесь? — Зоряна продолжает исследовать его взглядом.

— С какой целью интересуетесь? Досье собираете? — Артем отвечает шутливым тоном, но я чутко улавливаю в этом подкол.

— Мы с мамой всегда были очень близки, и я привыкла знать ее окружение. А тут столько новых лиц сразу, — ничуть не смутившись, отвечает дочь.

— Но вы же пришли на встречу с матерью, полагаю, вам есть что обсудить, — Артем встречается глазами с дочерью, и она тут же отводит взгляд.

— Как тетя Алена? — спрашиваю спокойным голосом.

Да, во мне говорят обиды. Зоря поет про нашу близость, но ее поступки вопят об обратном.

Дочь меняется в лице, на нем появляется вселенская грусть.

— Плохо. Папа уехал, бабушка болеет, тетю могут в больницу положить. Я помогаю всем, кому и как могу. Мам, я уверена, ты винишь меня, что не выбрала только твоей стороны. Но они моя семья. Мне больно. Я разрываюсь. Но если меня зовут на помощь, я прибегу. К тебе в первую очередь. Но ты не зовешь. Ты отгородилась, — по ее щекам текут слезы, губы дрожат. — А ты даже боишься со мной наедине остаться. Привела новых друзей. Хорошо, я все понимаю. Не отрицаю, что подвела тебя, подорвала доверие. Я принимаю твое новое окружение, хочу познакомиться. Но и тут снова меня в чем-то подозревают. Мама! Перед тобой твоя дочь! Не враг! А твоя родная дочь! Я оступилась, так накажи, я приму любое твое решение! Но умоляю, не лишай меня себя, это слишком! Я не смогу без тебя мамочка! — тянет ко мне руки, ее трясет как в лихорадке, а во взгляде столько боли и отчаяния.

Глава 68

Меня тоже начинает трясти, от противоречивых эмоций. Это же мой ребенок! Она не может так играть! В памяти всплывают яркие и светлые моменты нашей жизни.

— Очень похвально, что вы всем помогаете, Зоряна, — говорит Артем. Потому как у меня ком в горле, я не знаю, что ответить.

Какая-то сила внутри меня мешает сорваться с места и прижать дочь к себе. Почему? У меня нет ответа на этот вопрос.

— Простите, но мы немного в курсе событий и ваших недавних поступков, — мягко вступает в разговор Николай.

— Кто из нас не без греха, — вздыхает Зоря, виновато потупив взгляд.

— Нисколько не пытаюсь вас судить. На это не имею права. Только разрушить все легко, а вот чтобы вернуть доверие надо постараться. Вы хотите помириться с матерью — это отлично, — Николай берет чашку, делает глоток кофе, смотрит на Зорю, словно сканирует ее. — Но это не может произойти по щелчку пальцев. В данном случае недостаточно сказать: «Прости!»

— Я хочу быть рядом, — берет мою руку и сжимает ее. — Я нужна маме, а мама мне. Мы семья и должны поддерживать друг друга. И я готова доказать, как сильно раскаиваюсь.

— Мне кажется, сейчас ваше присутствие добавит Валерии тревог. Всему свое время, Зоряна. Если у вас есть намерения вернуть доверие матери, то идите к этой цели, — заявляет Николай.

— Согласен. Боюсь, что сейчас ваше пребывание с Лерой лишь добавит ненужных тревог, — поддерживает друга Артем.

— Мам, а ты что думаешь? Я настолько тебя раздражаю? — берет салфетку и вытирает слезы.

Она разрывает мне сердце. Кромсает его. Стараюсь думать не эмоциями, хоть моя любовь к дочери требует немедленно ее обнять, и постараться забыть все те жуткие события. Но, правда в том, что их не забыть и не вычеркнуть.

Доверия действительно нет. Страшно признаться, но я опасаюсь приводить дочь в дом.

— Зорь, мы можем общаться. Если возникнут проблемы, я тебе помогу. Но мне сейчас надо прийти в себя. У меня уже пропало молоко. Надеюсь, ты понимаешь в каком я состоянии.

— Понимаю, мамочка! Потому и хочу загладить вину, сделать все, чтобы тебе было легче! — складывает руки в молитвенном жесте.

А у меня перед глазами, как она искренне плакала перед своей учительницей в театре. Один в один.

От этого темнеет в глазах. Стена отчуждения между мной и ребенком растет.

— Папа надолго уехал? — спрашиваю осипшим голосом.

— Говорил, что скоро вернется, — она как-то резко осунулась, лицо бледным стало.

— Вы не поддерживаете связь?

— Он мне пишет, — сцепляет руки в замок. — Расскажи мне про Аришку, какая она? — на лице мгновенно возникает улыбка.

Зоря определенно избегает разговоров об отце. Почему?

Во время встречи еще несколько раз пыталась спросить что-то о Роме, но получала только односложные ответы. К концу встречи Зоря заметно потухла, плечи опустила, смотрела на меня как затравленный зверек.

Артем и Николай больше старались не вмешиваться в наше общение, но и наедине нас с дочерью не оставляли.

И мне от этого дико, она же мой ребенок! И самое ужасное, что внутренний голос соглашается с ними.

— Мне жаль, мам, — говорит дочь, прощаясь со мной. — Я докажу тебе, как сильно люблю и раскаиваюсь! — обнимает меня и целует в обе щеки. — Я ведь могу написать?

— Конечно, можешь, — прижимаю к себе дочь. Всхлипываю, стараюсь сдержать ядовитые слезы.

— Вас подвести? — обращается к Зоре Николай.

— Н… нет… спасибо. Сама доберусь, — хмурит брови.

— Отчего же сама, если я на машине.

— Если настаиваете, — пожимает плечами.

Прощаюсь с дочерью, на душе гадко и противно. Сажусь в машину к Артему.

— Что скажешь? — спрашиваю хрипло.

Состояние такое, что выть хочется. Еще и стыдно, что опасаюсь собственного ребенка.

— Мутное дело, Лер. И дочь твоя что-то усиленно скрывает.

— А не понимаю, Артем. Зачем? Развожусь я с ее отцом, и что? Алена хочет мне отомстить за аварию. Лариса Эдуардовна против развода. Но при чем тут моя дочь? Думаешь, они промыли ей мозги? Чего они вообще от меня хотят? У меня ничего нет!

— Она с ними близка. И да, я бы