вроде российский город! — изумлённо заметил Сальвини.

— Сейчас да, но что будет в 2024 году одному богу известно. И вообще, есть несколько гипотез объясняющих всё это, но я их излагать не буду. Позже вы сами с ними ознакомитесь, а может и свои сочините, — усмехнувшись, сказал Поцци.

— Известно, что стало с этим несчастным французом? — полюбопытствовал Николо Бальцони.

— Как и все известные нам «прошедшие через портал», он погиб.

— Что значит «прошедшие через портал»? — уточнил Сальвини.

— «Порталом» впервые назвал ту светящуюся арку, через которую он попал сюда, бедняга Минье.

— Но вы же сказали что он погиб.

— Дело в том, что Страффи забрал этого Минье с собой, когда отдохнув в имении гостеприимного пана, проследовал далее. В дороге он расспрашивал его о будущем, но тот, судя по записям сделанным Страффи, оказался крайне невежественным в истории восемнадцатого столетия, а именно этот период больше всего интересовал нунция. Единственно, о чем он рассказал, так это о будущей революции во Франции и Наполеоне.

— Понятно! Француз! — усмехнулся Бальцони. — Известно как он погиб?

— Судя по записям сделанным Страффи, на его карету напала многочисленная банда каких-то оборванцев. Охрана была расстреляна из луков. Француза подстрелили. Нунция спасли гайдуки какого-то местного магната. Они разогнали банду и сопроводили его до ближайшего городка. Француз же от полученных ранений умер.

— Жаль! Он наверное многое мог рассказать о том, что ждет нас в будущем, — с сожалением сказал Сальвини.

— Вы полагаете? Тогда попробуйте сами рассказать о событиях в мире произошедших сто двадцать лет назад, — усмехнулся Поцци.

Карло Сальвинии на минуту задумался и признался, что знает о том времени не так уж и много.

— Вот видите. А вы ведь, в отличие от многих, образованный человек, читающий и говорящий на нескольких языках. А сюда через «портал» попадают самые обычные люди. Они, скорее всего, и о своём-то времени знают мало, а про историю и говорить нечего.

— Но даже и те немногие сведения, могут помочь, — не сдавался Сальвини.

— И как вы себе это представляете? Вот, положим, прочитал я в одном из отчетов папского легата Джезу Ромеро, что в деревушке Алосен, которая находится недалеко от Гвадалахары, летом 1804 года на глазах у доброго десятка сельчан прямо из воздуха вывалился седобородый и седовласый старик в крайне непотребном виде. На нем были лишь короткие штаны не прикрывающие колен и рубаха с короткими рукавами без воротника, но с надписью на спине, на ногах у него были какие-то странные сабо. Он свалился лицом в пыль, и селяне боялись к нему подойти. Позвали местного священника, и тот щедро окропил его святой водой. И ничего не произошло. Старик так и продолжал валяться в пыли без чувств. Священник приказал занести старика в церковь и положить перед алтарём.

— Вы шутите? — удивлённо воскликнул Бальцони.

— Не шучу! Впрочем, вы позже и сами сможете всё это прочитать. Когда старик пришел в себя, то, увидев распятие, перекрестился. Конечно, ещё лет десяток назад его бы быстренько отдали инквизиторам, но после Французской революции многое изменилось. Даже в Испании некоторые священники вдруг «прозрели» и стали революционерами и атеистами.

— Не может такого быть, — сердито провозгласил Бальцони.

— И тем не менее такое было. И в архиве Ватикана вы наверняка найдете документы это подтверждающие. Но не это главное.

— Что же тогда по вашему главное.

— А главное то что старик, немного обжившись, возомнил себя не то пророкам, не то прорицателем и начал предсказывать, что собственно его и погубило.

Одно из его предсказаний было, что в 1914 году начнется Великая война, в которой погибнут миллионы людей. Вот и подскажите, как вам поможет это предсказание. И кто из власть имущих поверит в то, что какой-то сумасшедший старик чуть ли не сто лет назад предсказал большую войну.

— Восемьдесят пять, — проговорил вдруг Сальвини.

— Что восемьдесят пять? — не понял Поцци.

— Восемьдесят пять лет назад, — сказал Сальвини и вдруг уставился на Поцци.

— Восемьдесят четыре года! — воскликнул он.

— Правильно! — Усмехнулся Поцци. — Всё правильно! Именно восемьдесят четыре года.

— Нужно обратиться к астрономам, — задумчиво проговорил Сальвини.

— Обращались, но они ничем помочь не смогли, — с улыбкой произнёс Поцци.

— Синьоры, вы это о чём? — недоуменно поднял брови Никола Бальцони.

— Ты разве не понял⁈ Николо! Восемьдесят четыре года между каждым появлением этих «попавших в портал». 1636, 1720, 1804 и, наконец, 1888 год. Первое, что приходит в голову, что такая периодичность свойственна кометам или другим небесным телам, которые движутся по своим орбитам, приближаясь к Земле или удаляясь от неё. Пролетая вблизи Земли, это небесное тело и открывает «порталы».

— И это первое, что пришло в твою голову? Странная у тебя голова Карло. А почему в неё не пришло, что это и есть проявление божественного разума и сил.

— Видишь ли, Никола, я полагаю, что Господу нет никакой нужды в периодичности. Он в силу своего всемогущества может делать всё и в любое время. А тупая повторяемость каких либо явлений свидетельствует об их природном происхождении. Вспомни, что даже этот твой бандит Фальконе говорил, что прежде чем искать проявление божественной сущности, нужно попробовать разобраться в том или ином явлении, руководствуясь логикой и здравым смыслом.

Поцци с легкой усмешкой наблюдал за спорящими. Его, похоже, забавляла их перепалка. Немного подождав, он заявил:

— Синьоры! У вас будет время поспорить. Кстати, в бумагах Страффи был найден рисунок, где был изображён Гийом Минье в его странной одежде. Копия этого рисунка была показана Фальконе и его напарнику. Так вот они утверждают, что одежда этого Минье и одежда подростков из сибирского села очень похожа, раскрашена однако по разному и у подростков куртка с капюшоном, а у Минье капюшона нет. Вот, можете посмотреть.

Поцци покопался в бумагах лежавших перед ним, найдя три листка пододвинул их к собеседникам. На одном был изображён мужчина с плохо прорисованным лицом в мешковатой пятнистой одежде. На втором — подросток с копной почти не расчесанных волос на голове, с лицом искривлённом в какой-то злобной усмешке. Одежда его походила на одежду мужчины с первого рисунка, но и отличалась, как наверняка походит и отличается одежда двух случайных прохожих на римских улицах. На третьем рисунке был изображён