Шрифт:
Закладка:
В одно из последних посещений квартиры на Ломоносовском проспекте Варас, прощаясь, пожал руку Григулевича и неожиданно почувствовал ответное пожатие. «Я наклонился, чтобы увидеть его лицо вблизи, — написал чилиец в своей книге, — и вдруг увидел его широко раскрытые глаза. В них сверкал привычный свет. Я пораженно застыл, тронутый до глубины души, но наш контакт длился считаные секунды. Его рука тут же выскользнула. Он вздохнул и закрыл глаза».
В свой последний визит к Григулевичам Варас увидел, как из квартиры к лифту то и дело, как муравьи, сновали грузчики со связками книг. Лаура кивнула головой в их сторону:
— Вот видишь: уносят книги Иосифа.
— Уносят? Куда?
— Я позвонила в Институт этнографии, и они оповестили другие институты. Хранить все эти книги в квартире не имеет никакого смысла.
Умер Иосиф Григулевич 2 июня 1988 года. Прах его покоится на Донском кладбище в Москве. Колумбарий, мраморная доска, тишина…
Но не забвенье…
Огромная библиотека Григулевича «разлетелась» по разным адресам, включая Ленинку, Иностранку, а также библиотеку Службы внешней разведки. Однако книги, написанные Григулевичем, журналы с его статьями, записные книжки, ученые и некоторые боевые награды, личные вещи бережно хранятся в семье. Надежда Иосифовна мечтает о том дне, когда будут преодолены все препятствия, в Москве будет создан музей разведчика, куда можно было бы передать эти реликвии. К сожалению, добиться в столице необходимых квадратных метров на подобные цели невероятно трудно. Увы, только и остается, что ждать…
В мае 2003 года в московском Доме дружбы прошла конференция, посвященная 90‐летию со дня рождения Иосифа Григулевича: «И.Р. Григулевич: ученый? Разведчик? Писатель?»
«Талантливый человек талантлив во всех своих проявлениях» — таким был лейтмотив выступлений участников конференции: латиноамериканских дипломатов, ученых из Российской академии наук и представителей Службы внешней разведки РФ. По словам ветерана СВР Вадима Кирпиченко, Иосифа Григулевича можно назвать идеальным разведчиком, который неоднократно доказывал, что и один в поле воин. Он обладал всеми необходимыми для этого качествами: самообладанием, изобретательностью, энциклопедическими знаниями, политическим чутьем и способностью мгновенно осваивать новые профессии.
Известный латиноамериканист Карен Хачатуров назвал Григулевича необыкновенным человеком, который поражал своим аналитическим умом, невероятным художественным воображением, проницательностью, добротой, щедростью. По мнению Хачатурова, Григулевич — одна из тех знаковых фигур, которые определяли историю нашего государства. Такой человек составил бы гордость любой нации, любой страны, и жизнь его — тема не для одного романа. Все, что им написано в 50–70 годы читается как написанное сегодня. У него были противники — узколобые вульгаризаторы марксистских идей. Иосиф Григулевич тоже был марксистом, но прежде всего — ученым и пытливым исследователем. Он был человеком универсальных знаний, но сердце его было отдано Ларинской Америке.
Его могут назвать своим учителем все российские латиноамериканисты, для которых он первым проложил дорогу в Российскую академию наук.
После ухода Григулевича появляются все новые легенды и истории, связанные с его именем. Вот только две из них.
В Буэнос-Айресе встретились два человека: резидент советской легальной разведки «Вертер» и бывший агент «Крон», выведенный из сети несколько лет назад. Время неумолимо, и даже самые надежные агенты уходят на «заслуженный отдых».
— Я пишу завещание, — сказал «Крон». — Детей и родственников у меня нет, а разного рода фонды полны отпетых мошенников. Хочу оставить все, что нажито, вашему сотруднику.
Резидент постарался ничем не выдать своего изумления.
— Большое наследство?
— Если посчитать движимое и недвижимое имущество, счета в банках, антиквариат, — то потянет на 15 миллионов долларов.
— И кого ты избрал своим наследником?
— Я хотел бы завещать все «Антонио»…
Резидент знал, что под этим псевдонимом работал в Аргентине Иосиф Григулевич. Давно это было, миновало более 25 лет. «Крон» был на связи у многих советских разведчиков, но остановил он свой выбор на «Антонио».
— Почему именно «Антонио?»
— Я начинал с ним. Для меня та давняя работа — лучшие годы, и я уверен в одном, «Антонио» сумеет правильно распорядиться наследством.
Резидент сообщил об этом в Москву и попросил совета. Ответ пришел с задержкой, но был категоричен:
«Въезд «Артуру» в Аргентину закрыт по известным вам причинам. Рекомендуйте «Крону» передать имущество компартии Аргентины». На этом данный вопрос был закрыт.
Покидая Аргентину и резервируя свою разведсеть в Буэнос-Айресе «Артур» назначил «вечную явку» одному из своих агентов. Назовем его «Нико». Тот должен был выходить на встречу на каштановую аллею у памятника «X» дважды в год с журналом «Тайм» в правой руке. Так случилось, что об агенте надолго забыли и вспомнили, когда выяснилось, что только через него можно решить сложную разведывательную задачу.
В одном из рабочих кабинетов внешней разведки КГБ долго обсуждали проблему выхода на агента «Нико».
Кто-то вдруг сказал:
— А если использовать условия связи, назначенные в свое время нелегалом «Артуром»?
Предложение вызвало сначала дружный смех. После подробного обсуждения данного предложения разведчик «Карел», которому Центр поручил провести встречу, отправился в Буэнос-Айрес. Никаких иллюзий на тему «вечной явки» он не испытывал, но все-таки поехал к обусловленному «Артуром» месту встречи с агентом…
«Карел» уже издали увидел пожилого мужчину в белых спортивных брюках и голубой тенниске с журналом в правой руке. На мгновение «Карелу» показалось, что у него галлюцинации. Приблизившись к старику, бросил взгляд на журнал — это был номер «Тайма». И тогда «Карел» рискнул произнести слова пароля:
— Довезет ли меня трамвай сорок четвертого маршрута до фонтана Лоры Моры?
Мужчина застыл как вкопанный, журнал выпал из рук на асфальт.
— Вам надо воспользоваться 19‐м маршрутом.
Пароль и отзыв были произнесены точно. Комичным лишь было то обстоятельство, что в Буэнос-Айресе трамвайные линии были демонтированы давным-давно.
Они обнялись, и «Нико» сказал подрагивающим от волнения голосом, в котором смешались в одно — упрек, легкая ирония и одновременно прощение:
— Самое главное, мой друг, что именно на эту встречу никто из нас все-таки не опоздал…
Вот, пожалуй, и все, что я хотел поведать о легендарном разведчике-нелегале, академике, дипломате, крупном историке, писателе, уникальном и добром человеке — Иосифе Ромуальдовиче Григулевиче.
В разведку Л. Треппер пришел по призванию
(1904–1962)
Гитлеровская контрразведка назвала Леопольда Треппера, выдающегося советского разведчика, «Большим шефом». Треппер в годы
