— Хотелось бы возразить, но ты прав, — хмуро признал Гвинед. — Если попытаемся отбить замок сейчас, предстанем перед врагом с голой задницей.

Впереди качнул головой Клемент. Он также соглашался с такими рассуждениями. Даже жаль, я был бы рад ошибиться и найти простой способ вернуть все назад.

— Это значит одно. В ближайшие дни мы не сможем получить назад замок. А вместе с ним и контроль над территорией. Нужно дождаться удобного момента и лишь тогда атаковать.

«Если только этот удобный момент когда-нибудь настанет» — мрачно пронеслось в голове. Озвучивать такие мысли я конечно не стал.

— Ладно, я уже понял, к чему ты ведешь. Пока подходящий момент настанет, нам нужно будет что-то делать, верно? — спросил паладин.

— Не просто что-то… Нам нужно добыть еду для пропитания солдат и золото для платы им же — и все это где-то отыскать.

— Почему «где-то»? — недоуменно переспросил паладин. — У нас же есть крестьяне. Пусть они и обеспечат войско всем необходимым.

— Увы, сын мой, сейчас это невозможно, — откликнулся Клемент.

— Это еще почему? Здесь то какая проблема?

— Крестьян увели из своих поселений, — вместо прелата ответил я. — Изначально им предполагалось переждать несколько дней, а затем вернуться. Однако, нет ничего более постоянного, нежели временное. Сейчас, когда в руках противника замок, возвращаться в родные дома людям нельзя. Они должны будут разбивать поля на новых землях. Обрабатывать землю, выкорчевывать леса. А еще строить себе новое жилье. В таких условиях получить от них много еды не выйдет. А золотом они не смогут заплатить в любом случае, ведь Рынок, на котором поселенцы могли продать продукты, сейчас находится в руках врага.

— Ладно, раз наши крестьяне помочь не могут, то еду и золото придется попросить у кого-то другого. Уже наметил несчастных?

— Викинги, — неожиданно раздался голос за спиной.

Обернувшись, я встретился взглядом с прищуренными очами Марры. В глазах кошки плескался азарт. Казалось, она в любой момент готова была показать клыки. Поражение на боевом духе девушки нисколько не сказалось.

— Как догадалась?

— Мы ведь идем на восток? А что еще там имеется, кроме спрятанных кораблей? И я не знаю больше никого, до кого можно доплыть на этих судах.

— Верно, молодец, — похвалил нэкомату, и уже обратившись к остальным продолжил. — Именно так. Мы идем в тайную бухту, чтобы отправиться на захват базы викингов. У них мы найдем и еду и золото.

— И проблем на свою голову, — добавил Гвинед. — Но я не против. Викингов терпеть у своих границ нельзя. Мирно жить они не станут, и при первой же возможности пойдут грабить соседей. Так что давить их следует сразу. А если можно еще и выгоду с этого получить, так тем лучше!

Я чуть усмехнулся, отметив, что с такими рассуждениями разницы между морскими разбойниками и нами совершенно не имелось. Но поправлять паладина не стал. Ведь, по сути, он был прав. И в нашей схожести прав, и в том, что от подобной угрозы на самом деле следовало избавиться безотносительно моральной стороны вопроса. Было ли вообще место морали в данном мире, где война полыхала каждую секунду во множестве уголков и даже не думала затихать? Я не знал ответ на этот вопрос, но понимал, что и сам должен играть по установленным правилам. Должен сражаться, выгрызая свое место под солнцем, какие бы удары судьба не наносила. А потому морскому походу однозначно быть.

Дальше поход проходил в молчании. Не знаю как остальные, но я все силы вкладывал в то, чтобы бороться со сном и вновь и вновь переставлять ноги. Усталость накатывала волнами. Зато лишние мысли в голову не забредали, думать вообще было сложно. Голова словно налилась чугуном. Благо до нашей конечной цели оставалось не так долго. Две трети пути было проделано еще прошлой ночью, сейчас же требовалось преодолеть последние километры. Правда, они оказались наиболее сложными. Сначала под ногами стали попадаться камни. Затем сам рельеф пошел вверх, в гору. А позже скалы выросли по сторонам, а тропа закрутилась, направляя движение отряда крайне извилистым маршрутом. В прошлое посещение настолько сложным этот путь мне не казался, но тогда и обстановка была другой, а мы сами возвращались домой. Благо, самый сложный участок маршрута оказался и самым коротким. И вскоре мы уже вышли к знакомому идеально круглому озеру, у берега которого неподвижно стояли два красавца-корабля.

— Приветствую вас, милорд! Что-то произошло? Мы ждали вас, но не знали причины всей суматохи, — поприветствовал нас бывший боцман, кивнув на россыпь мешков, сложенных прямо на земле.

— Произошло. Появилась необходимость в судах. Скажи, корабли готовы к плаванью?

— Да. Все сделано, якорь мне в глотку! Святая Катарина надежно встала на волну, а драккар и прежде был хорош, будь он неладен.

— Отличные новости, — как можно бодрее постарался ответить я. — А как скоро вы сможете выйти в море?

— Ну так, — Гвидо почесал бороду. — Как только занесем груз и обустроим пассажиров, так сможем отправиться. По вашему распоряжению, большая часть провизии и ресурсов и так уже в трюме. Здесь осталась самая малость, управимся мигом!

Я довольно кивнул, похвалив самого себя за вовремя отданные приказы. Дело в том, что, согласно распоряжениям жители эвакуированного города не просто ушли, увезли с собой все самое ценное. Они доставили провизию и ресурсы сюда, воспользовавшись помощью отдыхавших в замке моряков. И теперь нам не требовалось беспокоиться насчет недостатка припасов. По крайней мере в ближайшие дни.

— Хорошо. Загружайте оставшееся. И такой вопрос…

— Да, сир?

— Драккар сможет идти на парусах? Мои воины устали, им не желательно сейчас махать веслами. Но и оставаться здесь на отдых я не хочу. Такое промедление на руку врагу да и тут попросту нет места.

Заявив это, я обвел рукой крайне узкую полоску берега, на которой лишь два десятка моряков могли бы чувствовать себя вольготно, а вот пришедшие со мной солдаты ощущали себя уже стиснутыми, словно сельди в бочке. Кажется, на борту кораблей им и то было бы просторней, тем более, что древесная палуба выглядела удобней каменистого берега.

— Конечно сир, драккар сможет идти на парусах, — ответил боцман. — Но я бы советовал привязать его к нашей Катарине, чтобы не разделиться в пути. Уж не знаю, куда мы плывем, но сейчас уже полдень, а значит и вечер не за горами, якорь мне в глотку. В темноте лучше будет или к берегу пристать, или, если планы у вас другие, перестраховаться от неприятностей.

— Насчет планов, могу просветить тебя уже сейчас, — объявил я, после чего разложил перед моряком карту.

Нельзя сказать, что Гвидо пришел от озвученной цели в полный восторг, но определенно, некая радость в его взоре промелькнула. Моряк явно не забыл все то хорошее, что ему сделали викинги, и был не прочь с ними поквитаться. В результате чего сборы под его руководством стали только активнее, обещая скорое отбытие. Я же в эту работу вмешиваться не стал, позволив себе опуститься на берегу, свесив ноги в теплую воду. Ровная, почти не тревожимая ветром и течением вода действовала на меня успокаивающе. Правда умиротворения достичь было проблематично. Как уже говорилось, на берегу места оставалось мало. В результате чего постоянно слышался шум, голоса множества людей и их же ругань. Близко ко мне никто не подходил, уважая должность лидера, но и это мнимое одиночество оказалось вскоре разбито.

— Да, хорошо здесь, — довольно заявил паладин, опустившись рядом. — Думаю, когда состарюсь, обязательно осяду где-нибудь на берегу моря. Хотя я вряд ли доживу до старости. Скорее подохну в одном из походов. Да…

Помолчали, но не долго. Гвинед был не из тех людей, кто любил тишину.

— Ладно, рассказывай, что тебя беспокоит.

— Тебе все изложить? Выйдет долго.

— Нет, лучше начни с самой неприятной проблемы. Хотя постой. Дай-ка я угадаю. У нее ведь есть имя и крайне раздражающая рожа?

— Промах, о нем я сейчас не думал, — ответил, с удовольствием отметил разочарованную гримасу. — Хотя он тоже является проблемой. Не могу его понять.

— Ха, и что же в нем такого загадочного?

— Почему Карлос бездействует? У него же все козыря на руках? Я проиграл, в войске раздрай. Сейчас ему самое время выступить!

— По тише давай, — шепотом поправил Гвинед.

— Да, ты прав, — продолжил уже шепотом. — Но все же, почему Карлос ничего не предпринял? Он ведь мог поднять недовольство