Шрифт:
Закладка:
— А-а, это в соответствии с вашей теорией о будущем?
— Нет, но так написано в книге.
— Увы, я же говорил, что не читаю на русском, — тускло произнес Холмс и после паузы добавил: — Однако вам верю на слово, друг мой, вы джентльмен.
Обсудив все детали и взвесив возможные последствия, от кардинального изменения истории до разрыва пространственно-временной материи, мы решили не бегать от Мориарти. Если уж ему суждено вырваться из рук полиции, то нам проще встретиться с ним в открытом бою, на подготовленной нами территории. То есть мы-то отлично знали, что он вырвется, но наш подопечный все еще лелеял несбыточные надежды, свято веря в могущество английского правосудия.
С точки зрения знаменитого сыщика, любой преступник, только увидевши за десять шагов полицейскую каску, должен был падать на колени и кверху задом ползти вперед, униженно прося надеть на него оковы и посадить в тюрьму. А полицейский бы еще кочевряжился, говоря, что ему некогда, но так и быть, однако сначала он сбегает домой на файф-о-клок, а уж потом займется арестом этого отброса общества. Поэтому на всякий случай Шерлок Холмс с первой же станции самолично отправил телеграмму в Скотланд-Ярд, предупредив, что будет ждать ответа инспектора Лестрейда в Ньюхейвене.
На вокзале Ньюхейвена знаменитый сыщик получил ответную телеграмму, чему-то грустно улыбнулся и, аккуратно сложив листок, сунул его в нагрудный карман. После чего мы поехали в порт, где купили билеты на паром до Брюгге. Прибыв в этот тихий средневековый город, словно сошедший с картин малых голландцев, мы бегло позавтракали вкуснейшим жареным фазаном в соусе ля шампань и на поезде махнули до Брюсселя.
В бельгийской столице мы купили дорожные сумки, одежду и все предметы первой необходимости для путешествия. Забегая вперед, скажу, что в лондонскую квартиру мы уже не вернулись, даже на обратном пути. Специфика нашей работы предусматривала одноразовый багаж, и в этих случаях за невозвращение реквизита нас уже не ругали так, как раньше. После ревизии в хоббитском квартале финансирование Базы на порядок улучшилось (это я так думала, на самом деле все оказалось куда драматичней, но об этом позже).
После знаменитой брюссельской картошки фри мы сели в поезд до Страсбурга. Хорошо вагон был спальный, но меня, как женщину, строгий европейский проводник пересадил в свободное дамское купе за стеной. Тем лучше, я хотя бы надеялась выспаться, не придется дежурить ночью, как Алексу и коту. Ватсон тоже предложил свои услуги, как старый солдат. Он выразил готовность посторожить сон остальных в первую смену, сказав, что все равно не сможет уснуть, потому что у него никак не получается сходить в туалет. Наши согласились и улеглись, мистер Холмс уснул сразу же, командор захрапел вторым…
Я же сквозь дрему слышала, как кот рассказывает Ватсону, что в будущем эмигранты-арабы практически оккупируют Лондон, построят огромные мечети, будут резать баранов на улицах и даже пытаться запретить «Винни Пуха» на основании того, что один из его друзей поросенок.
Потом российские олигархи начнут скупать английские футбольные команды, продажные юристы за один процесс заработают на этих же олигархах столько, сколько вся королевская семья не тратит за год. Британия растеряет практически все свои колонии, фунт стерлингов будет бороться с долларом и евро, а на ломаном английском языке заговорит буквально кто попало, особенно террористы, что не может не дискредитировать всю нацию в целом.
Почтенный доктор охал, ахал, возмущался и требовал все более и более пикантных подробностей…
Утром я проснулась одна, за ночь ко мне никого не подсадили. Тот же вежливый проводник, постучав в дверь, подал мне традиционный чай, хрустящую булочку, джем и масло. Я прислушалась: из нашего мужского купе раздавался счетверенный храп — дежурят они, как же. Прихлебывая чай, я любовалась остаток пути на живописные виды за окном — заснеженные горы, чистые озера, девственные леса, белые ухоженные городки с красными крышами. Просто мечта…
Не буду утомлять вас дотошным описанием наших дорог, пересадок и прочего. Честно говоря, сама не все запомнила, а кое-что и просто проспала, но в конце концов мы добрались до сказочно красивого Мейрингена, где и поселились в крошечном отеле из четырех номеров. На обещанный Холмсом дорогой пансион денег не хватило ни у него, ни у кота.
Природа здесь была изумительная, Дойл не соврал, а какой воздух, чудо! Утопающая в цветах настоящая альпийская деревушка образца девятнадцатого века, с телегами вместо авто и маленькими альпийскими шале вместо многоэтажек, крошечной кондитерской с горой чудесных пирожных на витрине (кстати, я узнала, что здесь изобрели знаменитые безе-меренги), кабаком с колоритными деревенскими пьяницами в тирольских шляпах, гуляющими по улицам коровами, романской церковью одиннадцатого века и заснеженными горными вершинами, вид на которые открывался с любого места на улице, куда ни развернись. Крутиться вокруг своей оси можно было до бесконечности, непрерывно любуясь пейзажами. А какое чистое небо здесь было!
— Дорогой Холмс, — не выдержал любопытный Ватсон, когда после обильного обеда на веранде нам подали настоящий швейцарский кофе. — А что было в той телеграмме из Скотланд-Ярда?
— Милый друг, мне бы не хотелось вас пугать, но… — Шерлок Холмс на секунду задумался, смахнул набежавшую слезу, сделал несколько глубоких вздохов, а потом его глаза неожиданно озорно блеснули. — Быть может, мистер кот скажет нам, что там написано, ведь он же читал вашу книгу на русском.
— Как два когтя об асфальт, — буркнул Пусик, вытирая губки салфеткой. И почти дословно процитировал:
— Они накрыли всю шайку, кроме него! Он один ускользнул! Ну конечно, я уехал, и этим людям было не справиться с ним. Хотя я был уверен, что дал им в руки все нити. Знаете, Ватсон, вам лучше поскорее вернуться в Англию.[48]
— В целом вы правы, если бы вы слово в слово процитировали то, что было написано в телеграмме, я бы счел вас либо ясновидящим, либо шарлатаном.
— Вы хотите, чтобы я уехал, Шерлок? — искренне возмутился добрый доктор. — Нет-нет, я ни за что не покину вас, мы столько пережили вместе, провели столько дел,
