– Я хочу клуб, – заявил Зевс. – Иногда, конечно, для встреч богов.

– Все и так там встречаются.

– Пусть будет официально. Когда я захочу, сможем его закрывать для обычных людей.

– Если не будешь наглеть. Клуб должен функционировать. Если начнёт терять прибыль, всем будет плохо.

– Конечно.

Амон слышал, как Зевс барабанил пальцами по столу. Он мог не соглашаться с тем, что стоит наказать, но хотел выжать из ситуации всё, что мог.

– Этого мало, – сказал Зевс. – Он убил богиню.

– Из-за неё я ослеп.

Не совсем правда, Геката действовала вместе с Тиамат.

– Скажи остальным, что из-за неё я ослеп. Когда Геката использовала мою силу, чтобы создать Ключ. Если кому-то мало того, что совершила Геката, пусть вспомнят то, что её последние преступления были против моего пантеона. Она и Анубиса отравила. Мы имели право вынести приговор.

– Нет, конечно. Но я смогу подать это под нужным углом.

Зевс точно сможет, он был большим специалистом в заявлениях и политике. Амон с тоской подумал, что он сам не увидит все эти обсуждения, чаты и реакции.

Пожалуй, именно это тяготило больше всего: скопления богов пока слишком угнетали, Амон не был готов идти в тот же клуб Сета. Слишком много ярких звуков, запахов, ощущений, божественных сил… они скручивали Амона в узел, выбивали дыхание из лёгких.

С людьми проще.

Но оставаясь дома, Амон тосковал. Ему необходимо общение, он слишком его любил. Все эти многочисленные социальные связи: обмен комментариями, чаты и обсуждения. Амон искренне наслаждался, находясь в центре бурлящего потока жизни.

А теперь он лишён всего этого. Темнота окружала и его зрение, и то, что составляло его самого. Наверное, ему нужно время, чтобы как-то приспособиться. И он сможет вернуться в клуб Сета, усесться за столики к богам, которые будут, как и раньше, приветственно обнимать и обмениваться сплетнями.

Пока же Амон не мог заставить себя пойти. Иногда проводил пальцами по корпусу телефона, очерчивал его. Раньше тот был средством связи с богами и пантеонами. Теперь стал тьмой и тишиной.

– Анубис и Гор изучают дорогу? – уточнил Зевс. – Они нарисовали неплохую карту, но ещё половина города осталась. Закончат сегодня?

– Не знаю.

– Им стоит поторопиться. Нам нужно знать, простирается ли дорога дальше, за город. Или где-то заканчивается.

– Я не буду их торопить, – холодно ответил Амон. – Они тебе не машины, чтобы круглые сутки дорогой заниматься.

– Поспят потом. Дорога важнее.

– Может, тогда кто-нибудь им поможет?

– Один Гор видит призраков. Анубис их хорошо чувствует.

– Как удобно.

Они сидели ещё долго, обсуждая общие правила, которые стоит ввести, и что предпринять с дорогой мертвецов. Зевс говорил много, охотно, но Амон прекрасно читал между строк: тот понятия не имел, что делать. Как и другие боги.

Зевс строил планы, как отыскать Тиамат и отобрать у неё Ключ. Амон соглашался, хотя в глубине души понимал, что просто не будет. Оставалось удивляться, когда это остальные боги переложили всю ответственность именно на их пантеоны.

В итоге, когда красноречие Зевса иссякло и он наконец-то распрощался, Амон ощущал себя полностью выжатым. Он услышал, как рядом кто-то сел, и по звону браслетов понял, что это Нефтида.

Что-то стукнулось о стол, Амон ощутил свежий запах.

– Это салат. Поешь, а то в галерее нет ничего.

Амон нащупал вилку и уныло потыкал в салат. Есть ему совершенно не хотелось, тем более он даже не представлял, что это за салат. Спрашивать у Нефтиды было неловко.

– Инпу и Гор планируют заниматься дорогой до глубокой ночи, – сказала Нефтида. – А на ужин хотят подхватить тебя и Эбби.

– Зачем?

– Как написал Инпу, показать брату «неформальную жизнь». Ты понимаешь, о чём он?

– Да, – улыбнулся Амон. Он помнил этот клуб, наверняка Гора ждёт много удивительных открытий. И… там было тихо. И одни люди. Может, это и сработает. Может, Амон готов. – Можно… попробовать.

– Отлично, он мне напишет, когда они выдвинутся. Дай свой телефон и расскажи, что вы придумали для Сета.

Амон мог понять, почему Нефтида не стала спрашивать сразу. Она опасалась. Хотя понимала, что будь что-то серьёзное, Амон бы уже рассказал.

Протянув телефон, Амон быстро рассказал. Потом помедлил и неловко повернул к Нефтиде чашку:

– Что здесь изображено?

– Листья переплетённые.

Амон в жизни бы не догадался, что это листья. Даже не предположил. Он ничего не сказал, рассеянно провёл пальцами по столу. Может, и трещины на самом деле вовсе не трещины? От этого внутри всё сжималось, и Амон попробовал уцепиться за ощущение солнца – оно светило, даже если на небе густились облака.

Амон понятия не имел, облачно сегодня или нет. Он ощущал солнце, но оно тоже вязло во тьме.

– Амон, – Нефтида мягко взяла его за руку и вложила в неё телефон. – Тебе будет чем заняться по дороге. И большую часть времени до ужина.

– В смысле?

– Анубис попросил богов записать для тебя голосовые сообщения. Они расстарались, так что, если ты хотел узнать, как дела у Артемиды, она там минут на двадцать записала. Я тебе загрузила. И они продолжают присылать.

Анубис предпочёл бы поработать с дорогой мертвецов до ночи и завалиться спать. Но ему так казалось, он оставил Амона, да и Гор, похоже, не очень представлял, каково это, развлекаться.

Поэтому на ужин он потащил всех в тот клуб, где вчера сидели Луиза и Танатос. Сегодня их не было, но Анубис сдержал разочарование. С Луизой он успеет увидеться позже, как раз она расскажет о своих успехах.

Амон смущался и не цеплялся за Анубиса, так что тот сам легонько подхватил его повыше локтя и аккуратно направлял. Он следил, не растеряется ли Амон, как тогда в клубе Сета, не слишком ли рано вести его в толпу людей. Амон поначалу весь сжался, вцепился в руку Анубиса, рассеянно кивая на щебетание Эбби рядом.

Но потом расслабился.

Теперь он сидел за столиком рядом с Анубисом, а Эбби стояла позади него, положив руки на плечи. Она слегка покачивалась в такт музыке, но танцевать не звала и сама не уходила. Наверняка поняла, что к подобным подвигам Амон точно не готов. Он улыбался, о чём-то говорил с ней. Сидел достаточно близко к Анубису, иногда неловко поднимая руку и касаясь его локтя. Амону было важно ощущать физически.

Анубис расслабился и вытянул ноги. Упёршись локтями в столик, потягивал коктейль через трубочку. Он был паршивым, в отличие от еды, которую Анубис уже умял.

Что здесь определённо радовало,