И что напротив рычит не просто мужчина, а берсерк - тот, в ком течет медвежья кровь.

Постепенно хищник затихал, а потом и вовсе фыркнул, словно сказал: «Ну и черт с тобой!» - и скрылся в кусах, уже не пытаясь нападать, потому что как бы не хотел быть победителем, а понимал своим медвежьим умом, что в этой битве равных берсерку нет и быть не может.

Не успел большой мохнатый зад скрыться за кустами, как Гром кинулся к бледной ошарашенной девушке, схватив ее руками слишком отчаянно и сильно.

Потому что соскучился.

Потому что испугался за нее так, что сердце до сих пор глухо колотилось в мощной груди.

Потому что не хотел бы выпускать Гулю из своих рук, если бы только ситуация была иной.

- Ты как оказалась в лесу, девочка? А если бы я не успел?

Его голос осип от переполняющего волнения и той волны нежности, которая захлестнула его, стоило только ощутить ее сладкий волшебный аромат тела, который опьянял с каждым разом все сильнее и сильнее.

Он и так держался только на честном слове, чтобы помогать в лесу и управлять мужчинами, а не убежать в деревню, забрать свою девочку и отнести ее в свой дом.

Потому что теперь она его была.

Ему принадлежала, и осознание этого сладко жалило мысли, заставляя даже огромного бородатого мужика замирать от собственных эмоций, от которых становилось жарко.

Он не замечал за собой, что сжимает Гулю через чур сильно, а она улыбалась радостно и теперь облегченно, обнимая его в ответ за мощные огромные плечи.

Теперь он был рядом, и ее сердце было наконец на месте.

- Уже несколько смен приходили, чтобы отдохнуть и перекусить, а тебя все нет и нет, - пробормотала девушка, уже не скрывая того, как ей хорошо в его ручищах. Хорошо и уютно, как было только с бабушкой, - Вот я и стала волноваться. Ты же голодный.

Гром издал странный звук, который человек едва ли смог бы повторить.

Это было похоже не урчание огромного кота, которое перешло в низкое утробное рычание.

Он был голоден.

Еще как!

Но ох не о том голоде думал в этот момент Гром!

Он себя пытался остановить, потому что лучше девушки понимал последствия близости с ним.

Еще ведь сутки не прошли с первого раза, и раны на ее нежном теле кровоточили и вошли в пик своей боли.

А ему хотелось снова.

Хотелось ее до одури, словно и лес не горел, и не было поблизости шныряющих берсерков и волколаков, которые пришли на помощь в этой беде, и людей со всех ближайших деревень не было, которые могли забрести, куда не следует и увидеть то, что не должны были.

Но никакие уговоры не помогали.

Он коснулся губами ее кожи, и по телу прошла предательская дрожь.

И Гуля не отпрянула и не сжалась, боясь новой боли.

Ее глаза заблестели оттого, что она хотела этих прикосновений тоже.

- Как ты себя чувствуешь, сладкая?

- Хорошо.

- Точно?

- Точнее просто не бывает.

Забавно, но девочка явно юлила.

Боль ведь никуда не ушла из тела, и Гром это отчетливо чувствовал.

Но правда была в том, что рядом с ним она словно забывала про нее и переставала ощущать.

Гуля хотела его.

По-настоящему.

Может, еще не до конца понимала это чувство, но сейчас оно распускалось в ней огненным цветком, отчего самый желанный и сладкий аромат ее тела становился более манящим и соблазнительным.

Черт, да она кончила с первого раза!

Для девственницы и тем более пережившей близость с чистокровным берсерком – это было не просто чудо, а что-то из области необъяснимого и пока еще неопознанного!

Ему бы надо было успокоиться, взять себя снова в руки и идти махать лопатой дальше как все мужчины, потому что при людях он никак не мог обратиться в зверя и рыть землю огромными когтистыми лапами. Хотя так было бы куда быстрее и удобнее.

Но внутри все полыхало так, что становилось тяжело дышать.

И покоя совсем не добавлял аромат секса этой ночью, который остался на девушке, и запах его тела, который теперь отчетливо могли учуять все звери и ему подобные.

А еще то, что Гуля была голенькой под своим платьем.

Всё было против его тонкой хрупкой выдержки, которая и так таяла со скоростью мороженного в сорокоградусную жару.

Да, один раз он выдержал и вел себя так, что до сих пор был в шоке сам от себя.

Но во второй раз такого точно не случится.

Потому что всё – теперь Гуля была целиком и полностью его, и этим хотелось пользоваться по полной программе.

Так сильно, чтобы черт побери из глаз звезды сыпались!

При чем, у обоих!

И пусть весь мир подождет!

Гром усадил девушку себе на колени лицом к лицу, тут же ощутив до гребаных мурашек, как его обдало волной ее трепета и нежного желания.

Эта волна прошла кусающими разрядами возбуждения по его позвоночнику, отчего член вытянулся так, что в паху заныло от напряжения.

Эта девочка сводила его с ума.

Она была просто необыкновенная, сочетая в себе кристальную чистоту и этот плавящий вены жар, с которым она тянулась к нему вся без остатка.

- Я сейчас сделаю одну очень нехорошую вещь,- прохрипел берсерк, обхватив девушку за упругую обнаженную попку и насаживая на себя так, чтобы она сполна ощутила все его бешенное пульсирующее желание, - Но если не сделаю, то меня просто разорвешь к херам на сотню медведей!

Гуля хохотнула, удивленно приподнимая брови, но веселье закончилось ровно тогда, когда мужчина тут же пошел в наступление, и припал к ее губам так, что девушка не успела даже ахнуть.

То, что его действительно порвет, она прочувствовала до самого нутра, отчего внизу живота сначала образовалась сосущая пустота, а затем она стала стремительно наполняться жаром, словно в нее стекала лава.

Гром не просто целовал ее – он словно хотел сожрать!

Словно они не виделись много лет, и он истосковался настолько, что был готов кусать, рычать, сжимать в своих больших горячих руках до сладкой боли.

Он словно обволакивал собой и был везде одновременно, отбирая воздух, мысли, дыхание и наполняя собой одним до головокружения.

В какой-то момент даже стало страшно, что к такому напору Гуля была не готова.

Нет, она не попыталась остановить его или тем более оттолкнуть, но было ощущение,