Соня позвонила своей коллеге, муж которой служил в военкомате, он носил на погонах скрещенные топорики. Бывший сапер.

— Люда, ты можешь срочно прислать ко мне своего супруга?

В трубке хохотнули:

— А что это он тебе понадобился?

— Не хихикай, серьезное дело! Пусть захватит миноискатель.

— Ч-чего?!

Соня положила трубку, а через четверть часа тщедушный Юзик Бородич, коренастый мужчина в потертом офицерском френче и Софья Борисовна шли к окраине поселка. Алексей остался дожидаться брата. У дома Мойсеновичей Юзик затормозил:

— Надо Варьку взять, Софья Борисовна.

— Может, все звено будешь собирать? Чем нас меньше, тем лучше…

Но капитан поддержал хлопца:

— Он прав. По уставу так полагается. Беги за своим старшим начальником.

К бане подошли вчетвером. Мальчишки с ходу показали край соломенной кучи, где вчера обнаружили ящик. Быстро разрыли солому. Капитан надел наушники, включил звуковой индикатор, повел по земле рамкой искателя. В наушниках не раздалось ни звука. Тогда при свете фонарика разрыли верхний слой земли.

Ящика не было.

— Хлопцы, он вам не приснился? — раздраженно спросил капитан, сматывая свою аппаратуру.

— Одному может присниться, но не двоим, — справедливо заметила Соня. — В общем, ясно, что опоздали. Вы хоть запомнили, какой он сверху? Крышка ржавая?

Ребята переглянулись. Нет, они ясно помнили, что крышка была чистая, глянцево-черная.

Значит, не с войны лежал здесь ящик.

Язь — рыба капризная

Ребята пришли на берег ровно в пять. Айвенго обещал показать хлопцам, как можно без грузила добывать язей.

Солнце прогоняло с реки последний туман. Мальчишки слушали вступительную лекцию Айвенго.

— Из всех бдительных рыб язь самая осторожная, — вполголоса говорил участковый. — Он и сейчас нас слышит. Но не видит — мы в тени. А между прочим, у него в данный момент самый-самый утренний аппетит. И скушать язю хочется чего-нибудь свеженького. Не из тины на дне выкопать какую-нибудь сонную моллюску, а эдакое живое, завлекательное и чтобы поярче. Вот глядите на этот куст.

Ребята поглядели. По резным листьям красной смородины (она здесь очень точно называется «поречки») ползли какие-то красные жучки меньше спичечной головки. Айвенго продолжал:

— Это есть язиное лакомство наивысшей кондиции. Вроде как для вас шкварка со сковороды или, скажем, куриная ножка.

Непозавтракавшие хлопцы кто проглотил слюну, кто потрогал живот.

— Теперь глядите за мной, что я сделаю, и сразу глаза на воду.

Айвенго слегка тряхнул куст. Жучки посыпались в омут. Тут же на воде обрисовались четкие круги с точкой в центре. Точка появлялась на мгновение и сразу исчезала.

— В-вот, — удовлетворенно произнес лектор. — Видите, они поверху хватают жучков. Потому и грузила ненадобны. Но смородинную крохотулю ты на крючок не насадишь, нужны божьи коровки — они побольше, но тоже красные, живые. Наблюдайте за моими действиями, а потом работайте самостоятельно, потому что я на службу уйду.

Участковый размотал свое четырехметровое ореховое удилище, отошел метров на семь вверх по течению, забрел по колено в воду и пустил по течению легкую леску. Видно было, как красная наживка вертится в светлой струе. Вот она дошла до омута, исчезла, а леска натянулась и звякнула по воде. Айвенго выскочил на берег, стал подтягивать удилище на себя. Называется это «выводить». Орешина согнулась, на руке рыболова вздулись жилы.

И вот затрепыхался на серебряной от росы траве красавец язь. Сантиметров тридцати. Не меньше килограмма весом. С зеленовато-желтыми глазами, малиновыми плавниками и золотыми боками.

— Вот так! — прошептал Айвенго и кинул рыбину Варьке. — Держи для почина. Дальше действуйте сами, а мне пора в отдел. Запомните, что главное — тишина и маскировка, а клюет язь утром не больше получаса. Так что без толку долго тут вам торчать нечего.

Ребята с азартом принялись за дело. Но разве что-нибудь укроется от взора мальчишек? Юзик обратил внимание, что участковый отправляется на работу не в синем форменном кителе, а в старенькой ковбойке с засученными рукавами, в нечищеных кирзовых сапогах.

— Не на службу он пошел…

— На службу, — твердо возразил Варька. — У него «ТТ» с собой, карман оттопырен.

Айвенго действительно отправился не в отдел, но по служебной надобности. Прошагав по берегу метров триста, он нашел в затоке дощатую плоскодонку и, орудуя одним веслом, поплыл вниз. Туда, где в двух километрах река делала крутой поворот и огибала массив непролазного ельника.

Здесь Айвенго привязал плоскодонку к ивовому кусту, забросил для видимости две удочки и огляделся. Обычное утреннее безлюдье. Песок матово покрыт росой. А выше, на траве, ее капельки поблескивают мелким стеклом. Один поплавок косо пошел под воду. «Ну тебя к лешему, не до того», — отмахнулся Айвенго и выбрался на берег. Если кто за ним наблюдает, пусть думает, что у рыболова появилась некая надобность.

Он вошел в ельник. Кострище нашел быстро. Отсчитал от него в обратном направлении, но наискосок, полтораста шагов и остановился. Где-то здесь лежала вчера яичная скорлупа. Сто пятьдесят шагов — это сто метров, то есть триста тех самых футов. Приблизительная длина антенны согласно той инструкции. Так ли уж бесследно антенна уничтожается?

Если человек, обсушившись у костра, начал там разматывать леску, то к чему-то он должен был ее прикрепить. Айвенго вернулся к костру и стал осматривать ветки на высоте вытянутой руки. Вскоре он обнаружил, что одна веточка дважды опоясана еле заметной серебристой паутинкой. Паутинка как паутинка, но больно уж правильные витки.

Участковый чуть дотронулся пальцем до спиральки. Оказалось, что это даже не паутинка, а пылеобразный налет нитевидной формы. От прикосновения он начисто рассыпался.

Если антенна тянулась отсюда, то другой конец должен быть где-то у скорлупы. Айвенго снова побрел туда сквозь чащу и в одном месте, где среди вереска была небольшая песчаная проплешина, увидел сразу два следа остроконечных туфель. Направлены они были к костру. Глубоко вдавлены в песок каблуки. «Зачем этого типа обратно-то понесло?» И вдруг Айвенго понял: разматывая леску, человек шел задом наперед. Он должен был следить, чтобы антенна не легла на землю, а повисла на деревьях…

Обнаружил Айвенго и веточку, на которую в последний раз была накинута леска. В последний — потому что дальше конец, естественно, уходил в передатчик. То бишь в данном случае в яйцо.

Итак, все сходилось.

Айвенго представил себе, что было затем. Агент раздавил яйцо, аппарат сработал и передал в безбрежный эфир мгновенный сигнал-импульс: «Я на месте». Или: «Все в порядке». Или: «Приступаю к работе».

Потом ночной визитер забросил куда-нибудь остатки крошечного аппарата (интересно, что они из себя представляют?), однако обронил в темноте