Она качнула головой.

— Не задираю.

— А выглядит так. Вот, например, на прошлой неделе Лу звала нас позавтракать после смены. А ты что?

— Что? — откликнулась эхом Лина.

— Что-что? Сбежала домой, отговорившись тем, что хочешь спать.

— Ты пошел со мной, — возмутилась она, прекрасно помня то утро. Он согласился с ней, и они вместе ушли в общежитие, где действительно тут же разошлись по комнатам безо всякого завтрака, потому что еле стояли на ногах после бурной ночи.

— Пошел, конечно, — не стал отрицать Айрторн. — Потому что мы напарники, и идти одному было бы некрасиво.

— Пф-ф. — Она закатила глаза. — Ты же не везде ходишь со мной.

Он усмехнулся.

— Еще чего не хватало. Я же не твоя нянька.

— И то хлеб, — проворчала Линетта, представив, как берет напарника с собой на свидание с Андером. Стоп. Свидание? Она подумала "свидание"? — Ну а о чем бы мы говорили, если бы я пошла? — продолжила рассуждать вслух. — Лу продолжила бы пытаться тебе понравиться за счет того, что перечисляла бы мои недостатки.

— Да даром я ей не сдался.

— Не скажи. — То, как Лукреция увивалась вокруг молодого лорда, стоило тому появиться в зоне ее видимости, мог не заметить разве что слепой.

— Она хочет не понравиться мне, а затащить меня в койку, — сдался Линден. — Это другое.

— А ты? — вдруг прицепилась Лина. — Ты не женат, не обременен отношениями…

Он фыркнул.

— Еще скажи: беспринципен.

— Прости.

— Ну вот опять.

— Что?

— Ты извиняешься. — Линетта демонстративно поджала губы. — Ты можешь быть просто самой собой? Извиняться не потому, что так положено, а потому, что тебе действительно жаль? Хамить в ответ Лукреции, если тебе этого хочется? Улыбаться тому, кому хочется, а не тому, кому вроде бы принято?

— Могу, — буркнула Лина.

С ним-то как раз прекрасно получалось быть самой собой. Но этого она ни за что не сказала бы вслух.

— Как нога? — Айрторн вдруг бросил взгляд на почти совсем посветлевшее небо и подобрался.

— Лучше. — Линетта даже чуть приподняла свою многострадальную конечность. — Почти не болит, но нормально ходить я смогу не раньше чем завтра.

— А нормально нам и не надо, — загадочно отозвался напарник и встал. Снова бросил взгляд наверх, потом задумчиво почесал в затылке; нахмурился. — Дашь мне слово, что никто не узнает о том, что я сейчас сделаю? — спросил до ужаса серьезно, глядя ей прямо в глаза.

Тоже хочет применить запретную рунную магию? Но ведь он уже пользовался ею в огороде заказчицы, и от этого никому не было вреда. И кровь себе пускал исключительно в мирных целях…

Линетта попробовала пошутить:

— Мне, знаешь ли, и поделиться не с кем… — И оборвалась под по-прежнему пристальным прямым взглядом. — Даю слово, — сказала не менее серьезно.

— Договорились. — Айрторн улыбнулся и снова присел, на сей раз вооружившись той самой веточкой, которую недавно извлек из прически, и принялся что-то чертить на земле. То, что до этого начал выводить камнем, поняла Линетта.

С ее места и при таком освещении видно было плохо, но это точно были какие-то знаки. Закончив с рисунком, черный маг отбросил ветку в сторону и вновь достал из кармана кольца, которые по привычке успел снять, убедившись в их бесполезности. Надел, размял пальцы, напомнив музыканта, готовящегося к выступлению — Лина следила за каждым его жестом. После чего потянулся к сапогу, вынул уже знакомый ей нож и… И нет, не распорол себе руку, как в тот раз, хотя она и была к этому морально готова. Он перекинул волосы на одно плечо, сжал кончик хвоста в кулаке и резанул по нему лезвием, отхватив длины примерно на ладонь.

"Кровь не очень люблю", — сказал ей однажды напарник. Только теперь она поняла, что он имел в виду.

Убрав нож обратно в сапог, Айрторн присел на одно колено и принялся разделять отрезанные волосы на пряди и выкладывать их поверх начерченных веткой линий.

— Это выглядит по-настоящему жутко, — призналась Линетта.

Напарник бросил на нее веселый и одновременно немного безумный взгляд.

— Жутко будет тогда, когда наставник узнает, что я это сделал.

И что-то подсказывало Лине, что под "этим" он подразумевает точно не внеплановую стрижку.

Закончив с приготовлениями, Линден встал и подошел к ней.

— Вставай-ка. — Протянул руку и, когда Линетта ухватилась за нее и подалась вперед, подхватил ее под другую и помог подняться. Лина осторожно наступила на больную ногу и оценила боль как терпимую — процесс заживления шел хорошо. — Отлично, — прокомментировал Айрторн, все еще крепко ее поддерживая. — А сейчас встань за моей спиной. — Она с сомнением бросила взгляд за его плечо. Если опереться на стену и попробовать удержаться на одной ноге. — Держись за меня как тебе удобно, — милостиво разрешил этот нелордовский лорд, не забыв ухмыльнулся.

— За шею — всенепременно, — мстительно пообещала Линетта.

Тот хохотнул в ответ. Несколько нервно. Сказать по правде, она впервые видела его таким. Чтобы он ни собирался делать, кажется, это и вправду выходило за обычные рамки. Однако ей оставалось или довериться напарнику, или сидеть здесь и ждать своего часа на дне колодца. Так что, как ни крути, выбор был очевиден.

Линден помог ей переместиться ему за спину, и она, стараясь касаться как можно деликатнее, обхватила его руками поперек груди.

— Крепче. Сейчас тряхнет, — скомандовал тот.

Лина вздохнула. Крепче так крепче. О том, что и почему тряхнет, предпочла не уточнять — и так видела, что он сам нервничает и ни в чем не уверен.

Линетта теснее прижалась грудью к чужой спине, подумала и, прислонив щеку сзади к его плечу, закрыла глаза.

— Готова, — прошептала, не разжимая век.

Не она ли говорила, что доверяет напарнику на девяносто девять и девять процентов? Вот пожалуйста — способ доказать это на практике.

Айрторн не солгал: тряхнуло. И да, он был прав: не держись она за него так крепко, рухнула бы, даже имея в своем распоряжении обе ноги.

Земля зашаталась, загудела, будто бы застонала. Что-то заскрипело, послышался звук сыплющейся куда-то земли. Значит, магия таки пробила стену. Или… дно?

Запахло свежевспаханной почвой, скрип повторился. Линетта решилась открыть глаза и осторожно выглянуть из-за плеча напарника. Лучше бы не смотрела.

— Держись, — шикнул на нее черный маг, когда она от неожиданности ослабила хватку. Сам он стоял широко расставив для устойчивости ноги и чуть разведя в стороны руки. Руки, кисти которых оплетали голубые молнии.

Лина сглотнула ставшую вмиг вязкой слюну. Никогда прежде она не видела голубого свечения, но прекрасно знала, что это значит. Не просто запретное