Шрифт:
Закладка:
- Уведи его! – закричал Ланаксис. Королева-Мать была уже настолько близко, что он мог чувствовать, как пол сотрясается от её поступи.
Вилмос кивнул, и его полный восхищения взгляд остановился на лице Ланаксиса.
- Слушаюсь, - грозовой великан развернулся, утаскивая с собой ошеломлённого облачного. – Но мы не забудем того, что ты сегодня сделал, мой брат.
- Я знаю, - рука титана скользнула в карман одеяний и обхватила склянку, содержимое, которое он готовил всю ночь. Шёпотом он добавил: - Никто не забудет.
Едва дождавшись, когда два великана отвернутся, он извлёк маленькую бутылочку из кармана. Колонны коридора теперь сотрясались постоянно – настолько тяжелы были шаги Отейи. Титан подозревал, что, если бы не разделяющая их громада дворца, богиня уже бы смотрела на него.
Ланаксис вытащил пробку и направил поток крошечных голубых кристалликов в пузырящуюся воду Источника. Несколько клубов бирюзового дыма поднялись из водоёма, затем вода приобрела обычный цвет; титан понял – яд растворился.
Галерея тряслась так сильно, что вода выплёскивалась из Источника. Ланаксис увидел громадную фигуру, появившуюся из-за угла Мрачного Дворца и плавно двигающуюся к концу колоннады.
- Стойте, трусы! – грохотал голос Отейи. – Вернитесь и встаньте со своим братом.
Нициас и Вилмос, только что добравшиеся до последней колонны, остановились и преклонили колена. Ланаксис разглядел, что далеко на промёрзшей равнине остальные братья развернулись и неохотно побрели назад.
Тёмно-сиреневая, сумрачная тень заслонила галерею, когда гороподобная Отейя вышла на открытое место, заслонив красный диск солнца. Хотя Королева-Мать была всё такой же огромной, как и раньше, из-за долгого голодания черты её лица стали острее и резче, а её кожа, даже несмотря на выпиваемые богиней порции воды из Источника, стала серой как у мертвеца.
- Возьмите у Отейи кубок, - обратился Ланаксис к эттину. – После дороги она, должно быть, умирает от жажды.
Эттин поклонился Королеве-Матери, затем поковылял вниз по проходу, выполняя приказ Ланаксиса.
Отейя внимательно изучила титана чёрными глазами, но ничего не сказала, дожидаясь, пока его братья не вернутся, становясь на колени рядом. Явился даже коротышка Данмор – хотя он позаботился о том, чтобы встать подальше от своих братьев.
Масуд вернулся последним.
- Мои братья и я – не трусы, - сплюнул огненный великан, бросив обвиняющий взгляд на титана. – Ланаксис отправил нас прочь, потому что мы не заслуживаем твоего гнева. Мы не сделали ничего плохого, разве что выслушали его.
- Данмор рассказал другое, - возразила Королева-Мать. Её грохочущий голос, казалось, заставлял вибрировать сами каменные колонны и гранитный пол. – Он сообщил, что вы все собирались отправиться на Великий Ледник. Сказал, что все вы хотели найти гробницу Улутиу.
- Данмор рано ушёл, - возразил Оттар; ледяной великан избегал смотреть на Ланаксиса. – И не мог слышать то, о чём мы говорили позже.
- Это правда? – Отейя обратила взгляд своих чёрных глаз на титана.
- Вполне, - на этих его словах как раз вернулись Джульен и Арно, притащив внушительных размеров чашу Отейи, и склонились на колени у края водоёма, наполняя её. Ланаксис продолжал: - Это была моя идея, ослушаться тебя. Всё, что делали остальные – всего лишь внимали.
Титан встретил взгляд Королевы-Матери и смолк; ледяное спокойствие овладело им. Он не ощущал ничего – ни страха, ни злости, ни даже нетерпения. Не имело значения, какое наказание выберет Отейя для него. Скоро она выпьет, и тогда Остория будет спасена.
Уголки камнеподобных губ богини дёрнулись, как будто она вот-вот улыбнётся. Как только эттин поднялся и понёс её чашу обратно, она посмотрела на братьев титана.
- Ланаксис будет наказан за вас всех.
Многие великаны выдохнули с облегчением, а Масуд спросил:
- Значит, мы можем идти?
- Можете, - согласилась Отейя. Она наклонилась забрать свой кубок из рук эттина. – Но до того момента, как Ланаксис вновь пригласит вас выпить воды из Источника Здоровья, может пройти какое-то время. Думаю, мои сыновья Джульен и Арно должны наполнить и ваши чаши, прежде чем вы уйдёте.
Когда эттин повернулся забрать ёмкости, мозг Ланаксис заволокло белой мглой, его мысли бросились вскачь, будто погоняемый ветром снег. Он не мог позволить братьям выпить, но не мог и остановить их, не раскрыв план. Титан посмотрел на кубок Отейи – он ещё не был поднят. Может быть, она знала, что вода отравлена? Ждала, чтобы посмотреть – даст ли он выпить её и братьям?
Ланаксис отчаянно пытался вернуть контроль над разумом, утихомирить бурю сомнений, затуманивающую мысли. Чтобы спасти Осторию, он должен довести игру до конца – независимо от последствий. Ему нельзя быть таким же, как его братья – боящимся жертвовать и рисковать. Если Отейя осушит свой кубок раньше Сынов Аннама, он успеет остановить их; если нет – он будет править Осторией один, без глупых и трусливых посредников между ним и его подданными.
Уже неся вместе с Арно поднос с кубками к колодцу, Джульен поймал взгляд Ланаксиса и вопросительно поднял бровь.
Ланаксис взял с подноса самый большой сосуд.
- Я сам наполню чаши моих братьев, - возвестил он, погружая ёмкость в бурлящую воду.
Пока титан набирал жидкость в каждый из кубков, холодные капли пота стекали по его лицу и телу под одеждой. Он не обращал внимания на эти неудобства; сохраняя вежливую улыбку, он кивал каждому великану, наполняя соответствующую чашу.
Когда титан закончил, он обернулся к эттину.
- Можешь отнести Сынам Аннама.
Арно побледнел, но Джульен смог сдержать себя в руках и отнёс поднос в другой конец прохода. Эттин пробирался между великанами, позволяя каждому из них забрать свой кубок. Горя от нетерпения как можно скорее покинуть Мрачный Дворец, Сыны Аннама проглотили яд, не поморщившись и не выказав своим видом, что попробовали отраву.
Лишь Ланаксису было явно нехорошо. Отейя всё ещё не подняла свой сосуд, и теперь разум титана глодала мысль о том, что он убил своих братьев зря. Ноги дрожали, ледяная слабость наполнила живот, а на лицо будто навалили снега – так ему было холодно. И чем больше великанов опускали пустые кубки, чем хуже становилось титану. К тому времени, как Данмор, наконец, забрал с подноса последнюю чашу, Ланаксиса шатало.
Данмор выплеснул содержимое ёмкости на землю. Колени Ланаксиса едва не подкосились
