— Знаю, что Рейджи каким-то образом поставляют желающим морлоков. Точнее, каким образом — знаю. Пока один отвлекает внимание капитана или договаривается с капитаном судна, остальные под видом крестьян суют морлоков на баржу: типа это припасы, и морлок внутри, спрятан в клетке. И маскировка, и еда ему в дороге. — Значит, я догадалась правильно, довольно ухмыльнулась я. — Не знаю, откуда они морлоков берут и где их держат.

— А почему вы вообще решили, что это Рейджи? — закономерно спросила я.

— А больше некому. Я проверил остальных. Такой свободный выход, чтобы я об этом не знал, с территории гарнизона как раз на пристань только у них. И достаточно высокие должности, чтобы не отчитываться.

Логично. Только…

— Недоказуемо, — еще раз хмыкнула я.

— Именно, — раздраженно согласился со мной маршал, но я тут же нашла неувязку.

— Почему вы не возьмете их, скажем так, на месте преступления? — я даже села от азарта. — Если вы знаете, каким образом они перевозят морлоков, что вам мешает?

В самом деле, он опять водит меня за нос, а я чуть не поверила, дурочка. То есть как возят, он знает, а поймать с поличным никак? На моем лице, наверное, отразились все мои сомнения разом, но маршал понял и даже презрительно улыбнулся.

— Не считайте других глупее себя, лейтенант Гонзо. В частности, меня, в частности, Рейджи и особенно — своего отца, — произнес он очень неприятным тоном. — Во-первых, Рейджи могут сказать, что знать не знали ни о каком морлоке и просто приторговывали едой, а купили ее вот как она есть у крестьянина, а какого — да кто же его знает, все они одинаковые. Во-вторых, они прекрасно знают меня в лицо. Но даже если ловить их где-то в другом месте… В-третьих, и это уже прямой приказ вашего отца, никто, кроме меня и самого генерала, разумеется, не должен узнать, как эта схема вообще реализована и что это вообще возможно, иначе мы посадим Рейджи, но получим с десяток заинтересованных в подобном крестьян. А где десяток, там и на сотни счет пойдет. И тогда нам придется весь Рейнский лес ограждать забором, и одним гарнизоном королевство не отделается. А это невозможно…

Он говорил, а я осознавала, что он прав, и отец у Аннет ой какой не дурак. Что и понятно, генералов за красивые глаза не дают. И он все предусмотрел, а я вот нет, не хватило у меня проницательности и умения мыслить не только тактически, но и стратегически. Просчет. Хотя количество желающих торговать морлоками крестьян явно превысит количество делающих морлоков прикупить, но… таким образом только цену на монстров снизят. И, соответственно, ускорят поставки, то есть будут держать морлоков ближе к столице. Вообще не вариант.

— Ну, можно было остановить их там, где крестьян нет, — предположила я. Надо хоть немного реабилитироваться и поумничать заодно.

— Именно это я сделать и хотел, — буркнул маршал. — Но я не знаю, где Рейджи держат морлоков. Никак не могу это узнать. И еще: важно, чтобы морлок при всей этой операции не перепугался, иначе сами знаете, что будет.

А морфирование морлоков, скорее всего, связано именно с тем, что они напуганы, у них стресс, возрастает агрессия и все такое.

— А как связан со всем этим свист? — спросила я.

— Обычно, — махнул рукой маршал. — Дрессировка, частностей которой мы не знаем. Выяснить этот факт удалось еще тогда, когда случилось то нападение у архитектора. Кроме финальных стадий. Архитектору свисток вместе с морлоком продали. Но прежде чем твари к свисту привыкнут, над ними проводят немало процедур, меняют им поведенческие реакции и путают в целом некоторые инстинкты, — он навис надо мной и выглядел почти романтически: — Теперь ваша очередь, лейтенант Гонзо.

Я растеклась по земле довольной лужицей. Чувствовала себя на коне, хотя и лежала. Приятно, когда ты такой триумфатор, и это в дополнение к тому, что я устроила в гарнизоне. Не воинская часть, а загляденье. Уже скоро будет. Да, есть еще один момент.

— Муммины, — напомнила я. — И их экскременты. Я хочу и буду их продавать. Гарнизону нужны эти деньги.

Маршал выпрямился и помрачнел так, словно я его перед всем личным составом разжаловала в рядовые. Нет, ну в конце-то концов, я стараюсь ради общего блага. Подумаешь, дерьмо. Не так важен способ производства, как конечные характеристики товара.

— Если вот это… Вы же понимаете, что дело уже не просто в торговле, а гораздо серьезнее, — потыкал в меня маршал. — А что если дрессировка пойдет дальше? И мы получим на руки натасканных на проникновение и убийство тварей? Будет угроза королю?.. Надеюсь, информация стоит того… вот этого!..

— Так точно, — я поумерила свою эмоциональность, потому как, да, дрессировка может быть разной. Кто-то из морлока делает котика, а кто-то боевую единицу может склепать. Вон, слухи и сплетни ходили же про боевых дельфинов, чем этот мир хуже?

— Хорошо, — кивнул маршал. Задание важнее личных тараканов, да?

— Значит, договорились, — я ловко вскочила… ну ладно, не так ловко, как хотела, но тоже ничего. На ногах, правда, устояла не сразу. Маршал тут же за талию придержал. — Да не надо меня хватать, устала просто. И есть хочу. Раз вы все равно здесь, то лучше сразу со всем покончить.

Я шла, можно сказать, чеканя шаг, благо что знала, куда двигаться. Следов в виде луж я оставила по самое не могу, но мы слегка покружили. Маршал сердито сопел, хмурился, морщился, но сдерживался. Возможно, считал, что у меня в запасе помимо дендрофекального композита еще какая-то мерзость припасена, и прояви он свой норов, получит еще одну невыгодную для него сделку. Наконец я увидела телегу и с радостным криком понеслась к ней, причем на полдороге застыла и ждала, пока подойдет маршал.

— Вы чего?

— Вот, — сказала я, указывая на телегу. Но остановилась я еще и потому, что вспомнила: морлоки тут могут быть и помимо тех, которые мной уже вознамерились закусить под раннее утро.

— Ей триста лет. Того и гляди рассыпется.

— Нет-нет, она вполне на ходу,