и не успела даже пискнуть. Шон навалился на меня всем телом и вжал спиной в камень, боль пронзила лопатки. Мне так надоело, что меня все время хватают за горло и швыряют куда попало. В груди разгорался гнев, глаза обожгло огнем, и вдруг этот гнев стал настолько сильным, что я схватила Шона за плечи и отшвырнула к противоположной стене. Он сильно ударился о камни и осел на пол. Удивление в его глазах было отражением моего собственного. Что это, черт возьми, было сейчас? Мы с Шоном уставились друг на друга, тяжело дыша. Страж медленно поднялся и, пылая яростью, сказал:

– А ты не так проста, соплячка. – Он смотрел на меня так, словно впервые видел. Я крепко пожалела, что привлекла внимание Шона, но и остановить свой гнев была не в силах. Его природа была мне не понятна. Слишком быстро он возник и слишком сильным был. Возможно, он был не моим?! – Я буду присматривать за тобой.

С этими словами он ушел, оставив меня в полном одиночестве. Я вернулась в комнату, погруженная в свои мысли. Магистр спросил, что произошло и я попыталась рассказать, но сбивалась и не находила нужных слов. Кронус выслушав меня, надолго задумался.

– У меня есть некоторые соображения, но делать выводы рано. Мне нужно кое – что проверить. – Он забормотал что – то непонятное себе под нос и отправился к столу, заваленному книгами и древними писаниями, которые захватил из замка правителя Истиана.

Вечером, пред ужином я сидела и собиралась с мыслями. Наш план был почти готов, все маги окрепли, и теперь им предстояло самое сложное, делать вид, что они все еще не в себе. Хорн не должен видеть их в здравом уме, это погубит наш замысел. Люк приносил инструменты, позаимствованные у Криста, мальчик объяснил ему, что именно нам нужно и кузнец подготовил все необходимое. За эти дни, Люк стал связным между рабами и мной. Крист тайно изготовил несколько самодельных ключей, для того чтобы снять оковы. Для выполнения задуманного, рабы должны быть без кандалов. В ночь, когда мы будем осуществлять план, он передаст ключи, и люди освободятся по очереди, а после моего сигнала восстанут против стражей. Поскольку рабы трудятся и живут в одном месте, инструмент нападения будет при них, кирка и лопата могут стать смертельным оружием в умелых руках. Они осознавали, какая опасность им грозит, но пошли на это обдуманно, приняв решение единогласно. Люди, доведенные до отчаяния, способны на многое.

Сегодня должна была состояться встреча с капитаном и сердце мое не находило покоя. Я жаждала встречи и боялась ее. Как мне смотреть в эти прекрасные синие глаза, как говорить с ним? Я нанесла ему удар в самое сердце. Этот смелый, честный и порядочный человек, не заслужил таких слов, но я не могла допустить, чтобы из – за моей слабости, магия уничтожила его. Он не должен отдавать мне ее всю без остатка, оставаясь уязвимым. Я не стоила таких жертв. Мысль о том, что с капитаном может что– то случиться, тем более по моей вине, доводила меня до исступления. Я не могла не замечать, что Аарон поселился в моем сердце и покидать его не собирался, это страшило меня и заставляло трепетать.

Внезапно, меня пронзила боль в плече, такая сильная и неожиданная, что я упала. Глаза мои полыхнули жаром, и я увидела лес и стремительно проносящиеся деревья. Я бежала сквозь заросли, было уже темно, но страха я не испытывала, лишь цель и стремление ее достигнуть. Этот лес мне не знаком, я не узнавала ничего вокруг. Справа услышала треск сломанной ветки, повернувшись, увидела Маркуса, а за ним Эша и Трента. Они тоже бежали, лица их были сосредоточены.

– Они, кажется, отстали. – Послышался голос Нокса где – то позади. Пробежав еще несколько десятков метров, мы все остановились.

– Вы ранены Кэп, – сказал Маркус, доставая из сумки лоскуты для перевязки.

Я вновь ощутила ноющую боль в плече и почувствовала как теплая кровь стекает с пальцев, а потом услышала голос Аарона:

– Слегка зацепило, но это царапина. – Я увидела, как рука поднялась и взяла у Маркуса перевязочные ленты. Это была словно моя рука, но принадлежала она капитану. Поразительно, словно я находилась в его теле и видела его глазами. И тут до меня дошло, эта связь двусторонняя, вот как он видел ту стычку с Шоном и Лею в пещере. Сейчас он не подумал закрыться от меня или не успел, опасность и погоня вызвали эмоции, которые впустили меня в его сознание. Уму непостижимо.

Я вынырнула из его мыслей, как только он обнаружил мое вторжение, это было как пробуждение. Я запомнила, что капитан, заметив меня в своей голове, ужаснулся и словно вытолкнул меня из своего сознания, а потом выставил мощный щит. Я сидела на полу, окруженная магами и ничего не могла сказать.

– Теперь и ты ощутила зрительное единение, – прервал молчание Кронус.– Этого следовало ожидать.

– Это поразительно, магистр! – сказал Луциан очень тихо. – Это меняет все. Дух пробудился, нет сомнений…

– Рано делать выводы, – необычно резко прервал Магистр. Он словно был напуган, и это удивило меня.

– О чем вы говорите? – спросила я поднимаясь.

– Ни о чем существенном. Мы не можем строить предположения, это несерьезно. Нам нужно больше информации и больше доказательств пробуждения Духа, Луциан. Это может быть просто магия леса сопряженная с заклинанием, которое я на них наложил. Магия не всегда однозначна и покончим с этим разговором на сегодня. Думаю, нам нужно позаботиться о вашем поведении, когда прибудет правитель Хорн.

Кронус собрал магов и увел в сторону, оставив меня с собой наедине. У меня было столько вопросов. Где этот лес и от кого убегали мои друзья? Почему среди них был Эш? Я не успела понять, насколько сильно ранен капитан, адреналин от погони заглушил ощущения боли, а саму ее силу я, видимо, почувствовала в момент ранения. Я никак не могла прийти в себя от увиденного. Но поразмышлять над этим мне не удалось. К нам пожаловал Хорн. Он вошел в сопровождении стражей, и в комнате сразу стало тесно и душно.

– Как успехи, маг? – осмотревшись, спросил он.

– Я закончил исцеление магов, – ответил магистр. – Нужно немного времени на то, чтобы они окрепли окончательно, но пока я буду изучать книги и готовиться к ритуалу, они успеют.

Хорн внимательно посмотрел на людей в комнате. Маги сидели или лежали на полу, уставившись в пространство,