Харуюки попросил снять воинов с тыла и ударить по левому краю противника. Армия Ёсикиё ушла вправо. Тут воины Харунобу воспряли духом, пошли вперед и разгромили врага. За это содержание Харуюки было увеличено до 800 кан. Харуюки отправился с визитом в Суруга. Все те, кто смеялись над ним, теперь превозносили его. Ёсимото жалел о том, что не взял его к себе.

Узнав, что воины Каи устали в Тоиси, полководцы Уэсуги с 20 000 человек двинулись через проход Усуи. Харунобу отправил обороняться Нобуката. Затем он сам принялся за дело. В девятом месяце он напал на армию Уэсуги и разбил ее. Отличились Санада Юкитака и его сын Масаюки. Используя стратагемы Юкитака, Харунобу заманил в ловушку и убил 500 отборных воинов под началом Мураками Ёсикиё.

В восьмом месяце шестнадцатого года [1547] Харунобу взял замок Сига. Ёсикиё послал армию в Уэдахара. Итагаки Нобуката, командовавший авангардом, только что одержал победу и не был готов к битве. Ёсикиё, воспользовавшись этим, напал на него со всей своей армией и убил его. Харунобу поспешил к нему с подкреплением. Ёсикиё ворвался в лагерь Харунобу и даже вступил с ним в поединок, но неожиданно упал с лошади и в конце концов потерпел поражение.

В восьмом месяце восемнадцатого года [1549] Харунобу вторгся в Кодзукэ. Он также сражался с Огасавара Нагатоки на поле Сува и обратил его в бегство. В третьем месяце девятнадцатого года он вновь вторгся в Кодзукэ. Нагатоки, услышав, что Харунобу пришел снова, тут же отступил.

В это время Имагава Ёсимото заключил родственный союз с Ходзё Удзиясу, генерал-губернатором Сагами. Затем, от имени Удзиясу, он обратился к Харунобу с просьбой: «Удзиясу собирается сражаться с Уэсуги и взять Кодзукэ. Он хотел бы, чтобы вы не двинулись вперед него». Харунобу согласился и заключил договор с Удзиясу и Ёсимото.

В тот же год Харунобу побрил голову и взял имя Сингэн. Взглянув на себя в зеркало, он сказал: «Мое лицо напоминает облик Акала»[145]. Он вызвал художника и приказал написать свой портрет. Потом, добавив к нему меч и веревку, произнес: «Даже если кто-нибудь из четверых соседей вторгнется в наши земли после моей смерти, он не посмеет совершить жестокости, если увидит этот портрет».

Сингэн вновь напал на Мураками Ёсикиё. Он также атаковал Такасина, Суда и Симадзу. В двадцать втором году [1553] он вторгался во все земли вокруг Каванакадзима. Ни Ёсикиё, ни другие воины не могли противостоять ему. Они посоветовались и решили, что усмирить Сингэна может только Уэсуги Кэнсин. Поэтому все они присоединились к нему.

Ссора Кэнсина с братом

У [Нагао] Тамэкагэ было четыре сына. Первого звали Харукагэ, второго – Кагэясу, третьего – Кагэфуса, а последнего – Кагэтора. В детстве Кагэтора звали Торатиё, он был рожден от второй жены Тамэкагэ. В возрасте восьми лет он был хитрым и молчаливым. Тамэкагэ не любил его и отправил в Тотио, чтобы отдать в монахи. Однако монашество не пришлось ему по душе. Когда Тамэкагэ умер, многие самураи изъявили верность Кагэтора.

Был один министр, по имени Тэрута Хитати, к которому благоволил Тамэкагэ. Увидев, что Харукагэ – посредственный человек, Хитати замыслил со своими сыновьями Куродо Хидэтада и Канацу и хозяином замка Сандзё Нагао Тосикагэ сделать наследником Харукагэ и убить Кагэясу и остальных. Кагэфуса бежал. Они преследовали его и убили у внешних ворот. Кагэтора, которому тогда было тринадцать лет, тоже бежал. Стражник у ворот спрятал его под бамбуковым полом. Когда наступила ночь, стражник открыл подпол и увидел, что Кагэтора спит. Он разбудил его и выпустил. Кагэтора отправился в храм Касугасан. Монах взял его за руку, отвез в Тотио и спрятал там в доме мужа своей кормилицы Хондзё Ёсихидэ. Ёсихидэ и Усами Садаюки очень заботились о нем. Садаюки занимал пост командующего в клане Уэсуги. Он любил читать и хорошо знал астрономию и военную стратегию. Он решил помочь Кагэтора, и между ними установились близкие отношения.

Кагэтора узнал, что мятежник не оставит его в покое и будет преследовать, и тогда покинул свое пристанище. Он и его четырнадцать спутников надели соломенные сандалии и стали похожи на странствующих монахов. Взобравшись на гору Ёнэ, он взглянул на лежавший внизу город и сказал: «Когда-нибудь, когда я соберу армию, чтобы вернуть свои земли, я поставлю лагерь здесь». Они добрались до Сэнданно[146]. Кагэтора заплакал, помолился и произнес: «Я, ваш сын, клянусь, что уничтожу вашего врага и успокою вашу мятущуюся душу». Потом он прошел по провинциям Хокурику и Тосан, внимательно осматривая расположение гор, рек, замков и озер и нанося их на карту.

Кто-то донес мятежнику о местонахождении Кагэтора. Тот послал войска. Кагэтора вместе с Ёсихидэ и Садаюки собрал армию. Он взял замок Тотио, сделал его своей резиденцией и стал ждать приказаний Уэсуги Сададзанэ.

Весной тринадцатого года [1544] Тосикагэ и Хидэтада напали. Кагэтора не только смог защититься, но и покарал их: Тосикагэ был убит, а Хидэтада – обращен в бегство. В следующем году Кагэтора послал в Киото Дзинъё Масацуна, чтобы просить императорского указа уничтожить мятежника. В пятнадцатом году мятежник нападал несколько раз, но Кагэтора всякий раз одерживал победу.

В шестнадцатом году [1547] Харукагэ послал одного из членов клана Масакагэ с большим войском. Садаюки хотел выйти и сражаться. Кагэтора взобрался на башню, посмотрел на врага и сказал: «Враг пришел издалека и отрезан от снабжения. Он не останется здесь надолго. Если мы подождем, пока он начнет отступать, и нападем на него, то можем победить».

После полуночи Масакагэ, как и ожидалось, стал отходить. Кагэтора открыл ворота и во главе 3000 всадников бросился за ним. В Симохама он вступил в битву и обратил врагов в бегство. Когда противник достиг горы Ёнэ, Кагэтора остановился. Когда же враги уже собирались было войти в ущелье, Кагэтора со своими воинами вновь бросился в погоню и разбил их.

Садаюки повернулся к своим военачальникам и спросил: «Знаете ли вы, почему наш господин остановился на какое-то время?»

«Нет, не знаем», – ответили те.

Садаюки сказал: «Если преследовать врага, когда он карабкается по крутому склону, он повернется и нападет. Если же позволить ему вступить в ущелье и напасть сверху, он не сможет остановиться. Наш господин молод, но, как мы видели, он умеет и оценивать положение, и сдерживать себя. Он намного превзошел все то, что смог