Шрифт:
Закладка:
— В городе были беспорядки. Там казалось безопасно.
— Там? — Пятый улыбается, и это говорит о том, что он мне не верит.
— Да.
— Марк Новак передавал посторонним лицам кому-либо информацию, не подлежащую разглашению, при вас?
Они хотят спихнуть всё на Марка. Удачный ход. Он уже не может оправдаться. Но могу я.
— Нет.
— Как думаете, он сотрудничал с группой «Зеро»?
Мне даже смешно.
— Марк? Точно нет.
— Вы оказались оба раза в двух ключевых точках последних событий, из чего мы делаем вывод, что ваше присутствие там не было случайным.
— Что вы имеете в виду?
— В первый раз, мы выяснили это совсем недавно, локализация источника пришлась на квадрат ВК-08.12 как раз во время вашего присутствия там. Это мы отследили по внешним камерам наблюдения. Второй раз в пригороде города Остов. Этого вы не будете отрицать.
Не буду. Всё это время рядом был Адам, которого сейчас стёрли со всех камер, и вообще забыли о его существовании. Значит ли это, что всё время он вёл свою игру, просто прикрываясь нами? Простоватый, вежливый Адам. Синтетический подонок. Но он не сам это делал, так? Он исполнял чей-то приказ.
— Хотите сказать, что это мы?
— Нет, но совпадения очень странные, не находите?
— Не нахожу. Они могут быть просто совпадениями.
— На тот момент ваш рейтинг опустился до критически низкой отметки. А рейтинг господина Новака вообще не предполагал его нахождения вне линии разграничения.
— Именно поэтому мы и попали туда.
— Вы могли обратиться в комиссию по правонарушениям МВР, но не сделали этого.
— Я повторяю, мы следовали просьбе симилиса Адама.
— Согласитесь, звучит ненадёжно «следовать просьбе симилиса». Дроиды — продукт людей. Их просьбам невозможно следовать. Это не логично.
— Это экспериментальная модель, спросите майора Квасцова Олега Мирославовича. Он знаком с ситуацией.
— Майор Квасцов отстранён от должности. Он больше не владеет ситуацией.
Я замолкаю. Некому подтвердить мою невиновность. Все пути отрезаны.
— Я хочу увидеть своего адвоката, — кажется, он мне понадобится.
— Официальных обвинений вам никто не выдвигает, но если желаете, чтобы дело перешло в эту плоскость...
— Если нет официальных обвинений, то я хочу уйти.
— Разумеется. Как только ответите на вопросы.
— Тогда мне нужен адвокат, — я смотрю на Пятого. Он тоже спокоен. Просто винтик в огромном механизме.
— Это ваша официальная позиция?
— Да.
— Хорошо, — он забирает свой планшет и уходит, снова оставляя меня одну. Я и большие электронные часы на стене. Тик-так. Тик-так.
Суд прошел в формате ограниченной видеоконференции. Мне и Марку, посмертно, предъявлено обвинение в преступлении против основ конституционного строя и безопасности государства и в публичных призывах к осуществлению экстремистской деятельности. Были выслушаны все свидетели, предоставлены доказательства, по которым выходило, что мы всячески расшатывали скрепы общественного спокойствия. Адвокат старался, как мог, сведя всё к кибер преступлениям против государственных органов. Это не деактивация, это всего лишь пожизненное рабство в одном из городов-поселений. Что я могу сказать? Мы вдруг помешали огромной машине управлять людьми. Крошечные соринки между большими шестернями. Я в детстве казнила так крохотных насекомых в дедовском доме. Между шестернями часов. Прямо как нас сейчас. Меня.
Базу социального рейтинга, кстати, восстановили, правда не полностью. Нас там нет. Мы были вышвырнуты из системы. Вернее, я. Марку уже всё равно. Суд учёл все обстоятельства дела: мои прошлые заслуги, выслугу лет, физическое состояние и диагноз. Заключение мне заменили пожизненными общественными работами. Это, наверное, лучше. Может быть. Я пока не уверена.
Теперь я живу на окраине мегаполиса на огромной ферме с прочими неугодными системе людьми. Она называется «Осколье». Мы живём под огромными куполами, поэтому дышать здесь заметно легче, чем в Остове. Скоро отмечу год своей ссылки.
Мой день начинается очень рано, часа в четыре утра и заканчивается в девять. Но я ни о чём не жалею. Я добилась допуска к терминалу и сделала то, что хотела. Я выпустила на свободу своё новое детище. Я назвала его «Видар». Он будет блуждать по сети, пока не найдёт Фатума и не сотрёт его данные навсегда. В этот день мне на почту придёт сообщение с одним единственным словом: «фатум». Я жду этого момента.
Я сделала, что хотела. Энн будет отомщена. Что до Марка, то судьба распорядилась по-своему. Считаю, я виновата в том, что с ним произошло, а значит, всё, что случилось со мной — необходимый элемент возмездия. Ты тоже отомщён, Марк. Но кому от этого легче?
Я часто ловлю себя на мысли, что мне его не хватает. Не хватает дурацких шуток и улыбки тоже.
— Лин? — я поворачиваюсь на звук. Это Алекс. Он живёт здесь же, в соседнем бараке. У него тоже суд за плечами. Я не вникаю в суть обвинений. Мне не интересно. Здесь, в «Осколье», нам всё равно, кто кому не угодил. Здесь особый уклад, и мне он, как это ни странно звучит, нравится. Здесь я чувствую, что снова становлюсь человеком. Ты бы гордился мной, Марк.
Город по-прежнему живёт размеренной жизнью, постепенно вымирая, заменяя живых людей их копиями. Для него — ничего не поменялось. Лёгкая встряска, правда, пошла на пользу. Теперь службы безопасности знают все неуязвимости, и готовы их устранить по первому признаку проникновения извне. Могу поспорить на моё место службы больше не берут людей. Их заменил искусственный интеллект. Давно пора.
Алекс протягивает мне крохотный цветок мать-и-мачехи. Это мило. Я не понимаю, для чего он, но мне нравится этот ритуал.
— Давно ты здесь?
Давно ли? Он, конечно имеет в виду конкретное место. Самый край нашей фермы. Сюда запрещено приходить, но я не могу удержаться. Слишком ярок закат. Он освежает мои воспоминания. Не о взрывах, нет. Я вспоминаю единственное осознанное касание в своей жизни. То, чего я хотела и чего мне хочется сейчас. Касаться и чувствовать.
— Нет, — я смотрю на него. Он почти натурал. У него заменено среднее ухо и вместо левой руки многофункциональный протез.
— Скоро отбой.
— Я знаю.
— Идём? — Алекс не смело берёт меня за руку. Я осторожно вытягиваю пальцы. Нет, прости Алекс, я ещё не готова. Я
