Пришел к отцу-черту:

— Не могу, — говорит, — ничего сделать.

Черт опять бил. Дал три года срока. Сделался малыш парнишкой, к самому бедному пришел, попросился в дети. Взял его в дети. Стал работать у него. Люди пахали на пашне, он — в болото, там кочки распахивает. Ну а хозяин увидал:

— Ты чо делаешь?

— Тут, — говорит, — хлеб будет, так как везде засуха.

И верно, у всех засох, а у его родился хлеб. Хлеб какой, дак ужас чо! Все суседи идут к нему взаймы просить. Он:

— Не давай, — говорит, — они тебе не давали.

На другой год соседи поехали на болото, а чертенок на самую высокую году забрался. Отцу говорит, что наводнение будет, а тут хлеб хороший будет. У всех утонуло, у них опять хлеб. Опять люди просят. Черт намолол муки, давай заваривать самогонку. Давай гнать у бане. Отец говорит:

— Ты чо делаешь, хлеб жгешь?

— Нет, это лекарство самое хорошее, ты попробуй.

Тот никогда не видал же раньше. Выпил.

— И верно, — говорит. — Тащи хозяйке.

Она опьянела. Он напоил ее. Это было в таком году, что сам забыл в каком.

— Вот теперь, — говорит, — собери в гости своих родных и знакомых.

Собрались, стали потчевать, мать носить заставили. Сделался чертом опять, подставил ей подножку, разлили, муж ее... бить стал. Все тоже последовали его примеру. Так ввел в грех. Сам убежал. Отцу этому оставил все приспособления делать вино. У него первый водочный завод стал. Так водка и появилась.

КАК СТАРУХА У ЧЕРТА ЖИЛА

БЫЛА-ЖИЛА старуха старая, такая завидущая была, завидовала соседке, что та бабушкой слыла, роды принимала, ее приглашали, чаем поили. А эту старуху никто не приглашал.

— Господи, хоть бы черт меня к своей родильнице созвал. И полезла вечером на печку спать, лежит преспокойно в своей избушке. Вот ночью вдруг у ей об двери застучало. Она выходит к дверям:

— Кто там?

— Бабушка, у нас родиха, ребенком женщина мучится, поедем к нам в бабушки.

А старушонка радехонька, что ее в бабушки пригласили, щась собралася, вышла на улку, закрыла дверь.

— Куда же, — говорит, — идти?

— Куда ты пойдешь, садись на меня, я утащу тебя на себе. Дотащил до ворот и говорит:

— Бабушка, на тебе крест есть, тебя тяжело в кресте тащить, ты сними его, на ворота повесь.

Она радехонька, что позвали, соскочила и крест сняла с себя.

Он ее притащил домой, правильно, лежит у них баба, родить надо. Она побаушничала, родился парнишка.

— Бабушка, ты, — говорит, — поживи у нас.

— Поживу, поживу.

Живет, угощают ее — конфеты, пряники, водки подают. Она в баню ходит, ребенка моет. Они ей пузырек дали:

— Вот тебе, бабушка, будешь там мыть-то, глаза помажь ему.

Она ребенка-то мазала и говорит:

— Что за мазь? Дай я себе хоть один глаз помажу, если ослепну, так хоть одним глазом буду видеть.

Помазала и стала видеть чертей. Тогда узнала, что она у чертей. Как пришла, увидела, что не люди, а черти ходят. Посадили угощать, а она уж видит: перед ней не булочки, а конский навоз, не конфеты, а заячий помет. Она и говорит:

— Я чо-то не хочу после бани кушать-то. Чо-то угорела, увезите меня домой.

Ну он ее повез домой ночью через какие-то деревни. До одной деревни дотащил и говорит:

— Бабушка, тут вот свадьба, ты иди попросися к ним ночевать.

Ну она и пошла, попросилася, ее пустили. Покормили, може, ее и посадили на печку.

А свадьба така согласна была — ни драки, ничо, хорошо гуляют. И вот старуха лежит на печке, а он, черт-то, смущает:

— Ребята, ребята, дерись!

Они и передрались. А она на печке лежит да говорит:

— Батюшки, не деритесь, это вас черт смущат.

А он к ней подошел:

— Бабушка, ты которым глазом видишь?

— Вот этим.

Он взял глаз-то вырвал. Она тогда его видеть-то не стала, черта.

Утром встали, ее спрашивают:

— Откуда ты?

Она рассказала.

— У-у, да мы в этакой глуши не знаем, где ваша деревня. Так эта старушонка там и осталась. И сказка вся.

ПОЧЕМУ НЕ СТАЛО ЧЕРТЕЙ НА ЗЕМЛЕ

ТОЖЕ про солдата. Шел домой солдат. Завезли его далеко, где-то он шел года три домой. Ну и зашел в деревню ночевать. Его никто не пускает перед пасхой. Раньше перед пасхой не пускали никого ночевать в великую субботу. Но он там на краю нашел вдову. Пришел ее просить. Она говорит:

— Не могу я, — говорит, — пустить. У нас закон такой, перед пасхой не пускаем ночевать. А вот у меня там, — говорит, — пустая изба через сени. Если хочешь, ложись там и спи.

Ну, он пошел туда. Ему все равно, холодно еще только было. Заночевал там. Только уснул. И собралось (в общем, этот рассказ — как не стало чертей на земле), и в это время, значит, черти все явились сюда к нему. И хромой говорит остальным чертям:

— Спроси, кто тут ночует.

Хромой-то был командир чертей. Ну, тот подбегает, его спрашивает:

— Кто тут ночует?

— Прохожий.

— Ну прохожий пускай ночует, — говорит, — не трогайте.

Ну, он переночевал. В двенадцать часов они все кончились, ушли черти с этого дома. Теперь хозяйка встает и дочке говорит своей:

— Иди, — говорит, — подмети кости этого солдата и высыпь куда-нибудь, чтоб не валялись там, только накрыть обязательно, черти уничтожат.

Она пришла, солдат спит спокойно. Она пришла, говорит:

— Вот так и так, солдат спит целый.

Ну, и на вторую ночь он остался тоже ночевать. Хозяйка давай его уговаривать, чтоб он на вторую ночь остался, чтоб раз не боится чертей солдат, значит, может, выгонит, а то нельзя в этой комнате ничего ни положить и зайти туда нельзя.

Он на вторую ночь остался. На вторую ночь тоже опять хромой говорит:

— Спросите, кто тут ночует.

Подходят к нему чертенята, спрашивают:

— Кто тут ночует?

— Прохожий.

— Ну, прохожий пускай ночует.

Таким же образом и на третью ночь. На третью ночь хромой спрашивает.

— Кто тут ночует?

Он говорит:

— Прохожий.

Хромой говорит:

— Прохожий по три