И поэтому хороший специалист в какой-либо технической области может оказаться абсолютным невеждой в социальных и политических вопросах.

Конечно, процесс становления классового сознания идет постоянно, и рано или поздно трудящиеся осознают свои объективные интересы, поймут значение классовой борьбы, значение своего участия в политике. Но буржуазия всеми средствами стремится затянуть период становления классового сознания, период политической незрелости масс. И не без успеха. Сохранение определенного уровня невежества в социально-политических вопросах дает свои результаты — сохраняется высокий уровень внушаемости масс, а вместе с ним и уровень эффективности буржуазной пропаганды, которая воспринимается значительными слоями населения некритически, на веру.

Но поражает даже не это. Поражает уровень простой неграмотности. Как это ни парадоксально, но США, самая высокоразвитая промышленная страна капиталистического мира, по уровню грамотности населения занимает 49-е место в мире.

Вот некоторые данные, опубликованные в самой американской печати: 34,3 миллиона американцев (21,7% взрослого населения страны) практически не умеют читать, 26 миллионов (16,4%) — писать. Полная «функциональная неграмотность» характерна для 30 миллионов взрослых граждан США, а еще 53,7 миллиона лишь с трудом справляются с вроде бы несложными задачами, которые поминутно ставит перед ними жизнь. Многие американцы не могут написать или просто прочитать объявление о найме на работу, произвести простейшие подсчеты при покупке товаров, прочитать железнодорожное расписание, правильно написать адрес на почтовом конверте. Американские социологи винят в этом телевидение и микрокалькуляторы. Но главные причины здесь — социальные. Ведь не случайно то, что особенно велико число неграмотных среди представителей национальных меньшинств США. В частности, 56% американцев — выходцев из Латинской Америки не имеют никакого образования вообще. Да и само образование стоит в США больших денег.

Следует принимать во внимание и крайне ограниченный круг интересов американца. Американский социолог Райт Миллс еще четверть века назад писал: «Все, что знают обыкновенные люди, и все, что они делают, ограничено личными орбитами, в которых они живут; их видение и их устремления ограничены крупноплановыми сценами, касающимися работы, семьи, соседей»143. Положение с тех пор не изменилось. Сравнительно недавно об этом же говорил Уолтер Кронкайт, который долгое время был политическим комментатором американской телевизионной компании Си-би-эс. «Рядовой американец, — отмечал У. Кронкайт, — не очень интересуется не только международными проблемами — ими озабочены у нас преимущественно представители интеллектуальной элиты и политические деятели, — но и нашими общенациональными делами. Я бы так определил приоритеты этого рядового американца. В центре всего безусловным абсолютом стоит он сам и его семья, а также работа, карьера, успех. После этого — дом или квартал, в котором он живет, затем город или округ. Общенациональные интересы следуют за всем этим, а уж дела других стран, мировые проблемы — где-то совсем далеко».

Этот же вывод подтверждает и американский журнал «Харперз мэгэзин», сообщивший в 1984 году, что в США лишь 2% населения придают внешнеполитическим проблемам первостепенное значение.

Конечно, все это в значительной степени — проявление практицизма и утилитарного подхода к жизненным проблемам, обусловленного спецификой капиталистического общества. В целом же это проявление буржуазного индивидуализма, сознательно поддерживаемого и насаждаемого всеми институтами этого общества.

Весьма характерно для буржуазного общества стремление скомпрометировать в глазах простого американца человека интеллектуального, эрудированного. Героем американских фильмов и романов является обычно человек «простой», грубый, сильный, порой «неотесанный», ловкий, не философствующий по поводу жизненных проблем, а решающий их прямолинейно, с помощью кулака или пистолета. В свою очередь интеллектуальный человек в этих же фильмах и романах если и не выглядит чудаком или недотепой, то уж во всяком случае показывается как человек инфантильный, нерешительный, слабый, не приспособленный к жизни. Конечно, есть и другие фильмы, но в массовой продукции не человек интеллекта является главным героем и соответственно не он является для массы американцев образцом для подражания. Характерно в этом плане высказывание бывшего американского президента Д. Эйзенхауэра об интеллектуалах. «Интеллектуал, — презрительно говорил он, — это тот, кто тратит слов больше, чем нужно, для того, чтобы сказать больше, чем он знает».

Как ни парадоксально, основным разносчиком невежества выступают буржуазные газеты и журналы. «Не будет преувеличением, если сказать, что пресса Европы и Америки усердно и почти исключительно занимается делом понижения культурного уровня своих читателей, — уровня и без ее помощи низкого», — писал более полувека назад А. М. Горький в своей статье «С кем вы, «мастера культуры»?».

Эти слова пролетарского писателя еще более верны сегодня, когда к прессе подключилось телевидение, ориентированное в коммерческих целях на самые невзыскательные вкусы, на примитивное мышление.

Оглушенные ежедневными газетными сенсациями на первой полосе, американцы игнорируют серьезные статьи в газетах. По свидетельству газеты «Нью-Йорк таймс», взрослых американцев, читающих комиксы в центральных газетах, в 20 — 30 раз больше, чем тех, кто читает в той же газете редакционные статьи. На каждый серьезный журнал в США приходится 30 развлекательных журналов, посвященных кино, сентиментальным романтическим историям и т. д. Домашняя библиотека среднего американца обычно включает Библию и полдюжины детективных романов. По данным опроса, проведенного институтом Гэллапа, половина американцев «вообще никогда не брала в руки книгу», 80% издаваемой литературы читают лишь 12% населения. Добавим к этому, что лишь четверть взрослых американцев прочитывает в год свыше двадцати книг, а 40% не читают вообще ничего, кроме газет и журналов.

Широко распространенное невежество среди населения капиталистических стран создает благоприятную почву и для восприятия дезинформации, и для веры в социальные иллюзии и антикоммунистические мифы.

«Невежество — это демоническая сила, — писал К. Маркс, — и мы опасаемся, что оно послужит причиной еще многих трагедий»144. И, переходя к непосредственному анализу антикоммунистических и антисоветских иллюзий и мифов, мы должны непременно учитывать эту «демоническую силу».

Глава восьмая. О свободе и демократии, тоталитаризме и диктатуре

Пока не уничтожены классы, при всяком рассуждении о свободе и равенстве должен быть поставлен вопрос: свобода для какого класса? и для какого именно употребления? равенство какого класса с каким? и в каком именно отношении?145

В. И. Ленин

Демократия — весьма относительное понятие. Нередко мы называем чужую демократию демагогией, а свою собственную демократию демократией146.

Роберт Кеннеди

Социализм и личность

Возникновение первого в мире социалистического государства буржуазная пропаганда представила как «трагическую ошибку истории», в результате которой возникло некое «уравнительное» общество, в котором «подавляется всякая индивидуальность».

Получив социальный заказ, тему «тоталитарного коммунизма» подхватили и различные писатели, враждебно встретившие революцию.

В 1924 году в Англии вышел роман-утопия «Мы» русского эмигранта Евгения Замятина. В нем изображалось общество, которое будет через