Все застыло. Таргус не мог пошевелиться. Огонь больше не горел, не маршировали легионеры вперемешку со скелетами…

Снова тьма. До Таргуса кто-то прикоснулся. Ему стало очень страшно. Такого чувства первобытного страха он не испытывал с тех пор, как лежал ночью в темноте, в луже воды и собственной крови, без левой руки и ноги, а спасения не предвиделось. Это было его пограничное состояние(3). Все время, которое он провел в госпитале, он медленно сходил с ума. Перспектив у инвалида не было никаких, пусть была бы приличная пенсия, но для него это была уже не жизнь. Отчаянье медленно травило его душу, уж лучше смерть, думал он тогда. Отец подсуетился, заплатил огромные деньги, чтобы протолкнуть кандидатуру Таргуса в один закрытый проект, связанный с протезированием, покрытый мощнейшей завесой тайны и секретности. Три месяца прохождения тестов и прогонов на различных тренажерах и Таргус вернулся в войска, полностью связанный по рукам и ногам подписками о неразглашении, запретами на выезд в колонии и прочими бумагами. Технология протезов была абсолютно передовой, это Таргус понял даже без обмолвок технического персонала. Слишком передовой для текущего уровня развития. Насколько знал Таргус, сейчас в Римской республике просто не существует компактных батарей, которых хватит на двадцать лет без подзарядки. Вообще не существует батарей, которые продержатся не то что двадцать, даже десять лет! А тут вполне себе серийная батарея, ученые гарантировали ей двадцать лет безоговорочной работы и с оговорками ещё десять. Да даже без батареи было ясно что такого быть не может. Протез руки ничем не уступал обычной руке, а в чем-то даже превосходил, например, в силе и точности. Таргус ещё вспоминал друга отца, Марка Спурина Лентула, ветерана VIII Африканской войны, который до самой смерти проходил с алюминиевым протезом правой руки, который просто заполнял пустое место и был ни на что не годен. Сам Лентул при этом был главным префектом в Министерио Дефенсионис(4), а это третий человек в министерстве.

Неизвестная технология, появившаяся внезапно, была предметом головоломных размышлений Таргуса, но со временем он от неё отступился. Хотя теперь, он понимал, откуда эта технология. Его и неизвестное количество ему подобных отправили в другой мир с неизвестным пока что заданием, а кто сказал что этот мир единственный? Возможно уже есть более успешные инфильтраторы, которые поставляют технологии Риму, который с энтузиазмом и осторожностью внедряет их. Вдруг это уже имеет гораздо больший масштаб, чем Таргус мог себе представить?

Возвращаясь к пограничному состоянию, следует отметить, что Таргус четко осознавал и наблюдал, как его разум разрушался. Пограничные состояния как бы создают трещину в разуме, которая становится все глубже и разветвленней. Время шло, Таргус иногда не мог вспомнить прошедшие дни, а время, проведенное на передовой оставляло свой неизгладимый след на психике. Остатки разума, принципов и ценностей добила психокоррекция, происходившая в 76 этапов.

А теперь снова этот первобытный, примитивный страх. Он ощутил, будто его коснулось что-то безграничное, бесконечное, как космос или…

Бездна.

≈ Я смотрю на тебя.≈

Таргус поднялся на ноги. Повсюду расстелилась ночная темнота. Вокруг были окопы и редуты Бригады Смерти. Осмотревшись, он увидел полупрозрачное пятно.

— Асилу, что это? — спросил Таргус вслух.

Никто не ответил. Таргус повторил вопрос мысленно. Безрезультатно.

— Проклятые фантастические твари… — пробормотал Таргус. — … и не менее проклятые места где они обитают… Ну и что ты за урод такой?

Тварь была очень необычной. Никаких признаков хищности, ни клыков, ник когтей, даже больше, у неё вообще не было зубов. Глаза этой овальной по форме твари в свете зажигалки выглядели как студень.

— Что-то мне подсказывает, что ты есть тот ублюдок, открывающий Разломы. — выдвинул теорию Таргус. — Давай посмотрим, из чего ты сделан. Зря я что-ли жизнью рисковал?

Вытащив охотничий нож, он принялся за дело. Кожа оказалась очень тонкой. Мутная белёсая жидкость была аналогом крови, органы были вроде как прозрачны, но из-за жидкости не пропускали свет. Вырезав нечто, напоминающее сердце, Таргус испытал сильнейшее побуждение съесть его. Но, он очень сильно не любил идти на поводу таких желаний, особенно если его кто-то насильно к чему-то побуждал. Он распорол сердце пополам и увидел мелкую, размером с горошек черную жемчужину. Вглядевшись в неё, он начал видеть тёмно-красные всполохи внутри.

— Какая-то мощная штука… — завороженно проговорил он.

— «Это энергоисточник Бездны Он может дать тебе огромное количество энергии, но все имеет свою цену.» — раздался голос герцога Асилу.

— И какова цена? — Таргус открыл пенал в протезе руки и положил туда жемчужину.

— «Станешь её рабом или прислужником, как договоришься. Разницы не особо много, будешь делать всё, что она захочет, где захочет, когда захочет.» — ответил Асилу. — «Это лучше чем миллионы лет провести запертым в алтаре посреди проклятого леса.»

Таргусу показалось странной интонация герцога. Будто бы он пытается убедить кого-то. Себя?

— Понятно. — не стал спешить с выводами Таргус. — И что дальше?

— «Разлом закрыт, мир в очередной раз спасен. По домам.» — резюмировал Асилу.

— По домам. — кивнул Таргус и направился к городу Джанту.

*Через четыре дня*

Он подошел к ресторации «Грозный павлин» ближе к полудню.

— Вернулся! — воскликнул вышедший из появившихся за время отсутствия Таргуса ворот Велизарий. — Живой!

— Живой, живой… — ответил Таргус, разминая руку, которую помял Велизарий. — Как наши дела?

— По проекту крепости все хорошо. Ямы для фундамента уже выкопали, завтра будут заливать бетон и камни. — доложил Велизарий. — Ещё полгода и крепость будет наполовину достроена. Большие деньги творят чудеса… Кстати о деньгах! В кладе Ублюдка Санда мы нашли целых шестьдесят тысяч камней душ! Тридцать уже потратили на прибытие мага из Инферно.

— Мага из Инферно? — удивился Таргус.

— В общем, если коротко, то существует один маг Земли в Инферно, который может вырастить из доставленных материалов полноценную крепость по чертежу. — объяснил Велизарий. — Тебя не было, поэтому мы решили сделать так. Правда он просит сто двадцать тысяч камней за работу, не считая транспортных расходов и самого визита, который уже обошелся нам в тридцать тысяч.

— И где мы достанем такие деньжищи? — спросил Таргус, заходя во двор ресторации. Каменные стены и мощеная дорожка к двери, свидетельствовали о том, что инвестиции не прошли даром.

— Мы ломали голову