Как вороны слетаются пировать дохлой кошкой, так театральный мир собирается на премьеру. К театру набегает толпа родственников, знакомых, критиков, друзей и тусовщиков, которые предвкушают свежее развлечение. Женщины показывают драгоценности, мужчины пахнут дезодорантом. Толпа жужжит слухами и докуривает последнюю сигарету, чтобы дотянуть до антракта. Знакомые жмутся щечками и целуются, улыбаются, говорят комплименты и тихо ненавидят друг друга.

Театральный мирок маленький. Премьера – приятный повод сказать гадости про тех, кто сегодня на сцене. Или завидовать белой, черной и кровавой завистью настоящему успеху и удачному спектаклю. Чужие среди своих, то есть искренние поклонники-зрители, видны по букету, который прижимают к груди, чтобы страдать с ним весь спектакль и вручить на аплодисментах. Толпа перед премьерой важнее самой премьеры. Потому что бережет традицию. Толпа появилась с тех пор, как публика привыкла ходить в театр, а не только на публичные казни. И никуда не делась до сих пор. Сменялись века и правители, а толпа перед премьерой все та же. Даже обреченный спектакль, который умрет сразу после показа, получает счастье премьерной толпы.

Улица перед Средним театром красовалась не слишком чистой тротуарной плиткой. В афишных коробах на сегодня и завтра висели объявления «Спектакля НЕТ». Варвара поглядела в оба конца улицы. Ничего похожего на спешащих зрителей. Прохожие шли мимо, не обращая внимания на театр. Даже самым отчаянным театральным экспериментам нужно больше одного зрителя. Трудно предположить, что критик Ванзарова удостоилась такой чести – премьеру сыграют ради нее одной. Неужели студенческий розыгрыш? Месть за незачеты?

Варвара вошла в фойе театра. Стеклянные двери в зрительный зал, уцелевшие в разгулах купцов, заперты, бархатные шторы за ними задернуты. Окошко кассы, в котором по старинке продавали бумажные билеты, закрыто. В фойе пусто и гулко.

Справа у двери, ведущей на малую сцену, скучала билетерша. Варвара направилась к ней, надеясь, что дама пенсионного возраста и петербургского вида не нажмет на кнопку тревоги: в театре «враг номер один». Билетерша, видимо, не знала, кто перед ней, дружелюбно кивнула, глянула на пригласительный билет и указала рукой в темный коридор, ведущий на малую сцену. Варваре ничего не осталось, как кануть во мрак.

Выйдя из темноты, она оказалась на пороге довольно большой комнаты, выкрашенной черной краской. Сверху били прожекторы. В основном освещали пустоту. Если не считать ряд из офисных стульев, перед которым стояла большая плазменная панель. Других декораций и реквизита спектакля не имелось. Судя по количеству стульев, театр «Червонный валет» не ждал на премьеру больше пяти зрителей. Одно место было занято. Единственного зрителя Варвара увидела еще из коридора, но не поверила своим глазам. Он сидел к ней спиной, может, это просто похожий человек… Но как только он оглянулся, надежда исчезла. Капитан Половец был в прекрасном настроении, он приятельски улыбнулся и поднял бокал белого вина.

– А, Варвара. Какая приятная неожиданность.

Нельзя сказать, что неожиданность была приятной. Варвара не знала, какое искусство предпочитает Половец: кино, баню или компьютерные игры. Или что-то более крепкое, скажем, цирк. Трудно было предположить, что в его списке развлечений после службы значится театр. Если только там кого-нибудь не убили, конечно. Значит, капитана здесь быть не могло. А если он есть?

– Что вы такая грустная? Не рады меня видеть?

Половец подошел к сервированному столику, взял бокал вина и протянул ей.

Велком-дринк, как в хорошем отеле. Варвара невольно вспомнила слова профессора Тульева: «Нынешние спектакли можно смотреть в глубоко пьяном виде». Отказаться было невежливо. Она взяла бокал, хотя белое вино не любила. Судя по трем пустым бокалам, Половец нашел, чем разогнать скуку ожидания. Человек после работы, имеет право.

– За что выпьем, Варвара? – спросил он, поднимая бокал. – Давайте за искусство!

И ткнул бокалом в ее бокал. Стекло испуганно зазвенело.

Половец опустошил сосуд до половины, будто его мучила жажда. Пил и не спускал глаз с Варвары. Пришлось сделать дипломатический глоток. На вкус вино было как компот из сухофруктов, который пионеры разбавили спиртом. Чтобы не выплюнуть, Варвара улыбнулась.

– Любите театр?

– Когда приглашают – люблю, – ответил Половец, ставя пустой бокал и беря полный. – Вот вы меня никогда не приглашаете. А почему? Я бы пришел…

Трудно поверить, но, кажется, капитан не рассчитал своих сил. Или белое вино такое коварное? Варвара сочла, что этого не может быть: капитан крепкий. С виду.

– У меня нет пригласительных билетов, – сказала она как можно скромнее. – Саму пускают на свободные места…

– А здесь мест сколько угодно – Половец широким жестом показал на стулья. – Садись где хочешь… И вино хорошее для гостей… Премьера… Мне нравится…

– Кто вас пригласил?

Капитан хитро подмигнул:

– Так вам все и скажи… Хорошие люди пригласили… Говорят: будет спектакль про Варвару Ванзарову… Разве я мог не прийти?

– Спектакль про меня? – спросила Варвара без удивления. Чему еще удивляться, когда капитан Следкома явно не в себе.

– Да, про вас… Говорят, такое покажут…

– Кто же дает премьеру?

Он скомкал гримаску, будто съел лимон.

– Вот тебе на… Пришли на премьеру и не знаете? Так я вам скажу… Какой-то валет. То ли бубновый, то ли пиковый… Да какая разница, если спектакль про вас…

Варвару тянуло попросить показать приглашение, чего делать явно не стоило, учитывая состояние Половца.

– Что у вас новенького? – спросил он, как у старой знакомой.

– Ничего, – ответила Варвара не вполне честно. Не станешь же жаловаться, что тебя чуть не убили на мраморной лестнице. Про остальное – тем более.

– Кругом столько новостей! – доложил капитан. – Сегодня – больше девяти тысяч случаев ковида в стране выявлено… Тридцать лет назад в этот день рухнул железный занавес и гражданам СССР разрешили выезжать за рубеж… Помню, помню… Почта России собирается торговать алкоголем, разве не здорово? Биткоин обвалился, а Павел Дуров назвал айфоны средневековыми устройствами… Барак Обама признался, что у них в секретных архивах есть снимки НЛО. Будто у нас их нет… А вот девяносто процентов мороженого, оказалось, не соответствует качеству… Вот и угощай теперь девушек пломбиром… Зато женский журнал поместил на обложку девчонку, которой подонок-муж отрубил обе руки…