Шрифт:
Закладка:
Соседний 3-й гв. танковый корпус армии П.А. Ротмистрова продвигался вдоль Минской автострады. Однако пробиться за день до Борисова ему не удалось. Достижением дня стал захват населенных пунктов Крупки и Шейки на автостраде и поблизости от нее. Если не знать обстановки с немецкой стороны, то может показаться, что корпус бессмысленно топтался на шоссе. Однако корпусу генерала И.А. Вовченко в тот момент противостоял полнокровный 505-й тяжелый танковый батальон «тигров» — к тому моменту он полностью выгрузился и в полном составе вступил в бой. Одна только 1-я рота 505-го батальона заявила об уничтожении 28 июня 17 советских танков. Немецкие тяжелые танки плотно седлали шоссе. Так его 3-я рота (6 «тигров») занимала позиции к северу от шоссе в районе деревни Слобода. На самом шоссе «тигры» отражали массированную атаку 60–70 танков у Крупков. Весь день 28 июня 505-й батальон вел сдерживающие действия, отходя в район Лошницы. Общая заявка 505-го батальона за день составила 34 советских танка. Здесь нельзя не вспомнить опыт зимних боев под Витебском, когда «тигры» были ответственны, по крайней мере по немецким данным, за половину выведенной из строя в бою советской бронетехники.
Батальон «тигров» был ядром сопротивления на шоссе. От 5-й танковой дивизии здесь действовал саперный батальон. Основную же массу «пушечного мяса», обеспечивавшего действия «тигров», составляла так называемая группа фон Готтберга, названная по имени своего командира, обергруппенфюрера СС Курта фон Готтберга. В ее состав входили 2, 24 и 26-й полицейские полки СС, два батальона «шума» (сокращенное от Schutzmannschaft — вспомогательная полиция, преимущественно из коллаборационистов), бригада «Дирлевангер», бригада «Каминский», охранный полк, саперный батальон, рота противотанкового дивизиона и три бронепоезда. Весной 1944 г. группа фон Готтберга участвовала в контрпартизанской операции «Весенний фестиваль». Они находились в тылу ГА «Центр» и оказались задействованы в боях на автомагистрали.
Собственно 5-я танковая дивизия в тот момент действовала западнее, ближе к самому Борисову. В истории дивизии обстановка в этот момент обрисована сухой, но достаточно красноречивой фразой: «Повсеместно творится беспорядок. По ведущим на запад дорогам отходят тыловые подразделения армии и корпусов, обозы дивизий, отбившиеся от своих частей солдаты. Между ними советские танки севернее Борисова прорвались почти к самой Березине».
Вскоре после полуночи, в 1.00 ночи, прибывает 13-й танко-гренадерский полк дивизии, и его частями немцы занимают узел дорог Кострицы (Кострица) в 15 км к северо-востоку от Борисова. Происходившее все сильнее напоминало 1941 г., развернутый на 180°. В истории 5-й танковой дивизии этот эпизод был описан следующим образом:
«Однако уже утром 28 июня противник внезапно прорывается пятью танками, двигавшимися между нашими отходящими обозами, на главный опорный пункт 2-го батальона в Кострице. Танки ведут бешеный огонь, наши противотанковые средства еще не прибыли. Танки удается выбить из деревни с помощью подрывных зарядов и ручных гранат. В течение дня атаки пехоты и удары разведгрупп сменяют друг друга с возрастающей частотой».
Загадкой является то, кто именно добрался до Кострицы. Главные силы 29-го танкового корпуса были западнее, а конно-механизированной группы — намного севернее. Скорее всего, это был передовой отряд из состава армии Ротмистрова. Однако основная масса армии до ближних подступов к Березине 28 июня еще не добралась.
Поздним вечером 28 июня, незадолго до полуночи, о положении на фронте было доложено И.В. Сталину, и уже ночью, в 3.00 29 июня, Василевский и Черняховский получили директиву Ставки с требованием «с ходу форсировать р. Березину» и «не позже 7–8.07.44 г.» овладеть городом Минск. Относительно действий армии П.А. Ротмистрова в директиве было сказано следующее: «Ставка требует от 5-й гв. танковой армии стремительных и решительных действий, отвечающих сложившейся на фронте обстановке»[284].
В итоге Ротмистров выглядит явным аутсайдером и настолько очевидным, что критика в его адрес относительно действий его армии звучала еще в советское время. Статья самого П.А. Ротмистрова в сборнике «Освобождение Белоруссии» в целом достаточно бессодержательная, выдержанная в стилистике «космических кораблей, бороздящих Большой театр». Однако в ней он довольно точно сформулировал если не обиду, то сожаление о задержке в ожидании прорыва 11-й гв. армии на шоссе Москва — Минск. Написано им было буквально следующее:
«В результате пришлось возвращать армию назад в исходное положение, а затем направлять ее для ввода в прорыв, но уже по второму варианту.
Все это, естественно, не могло не отразиться как на снижении общих темпов наступления, так и на продвижении 5-й гвардейской танковой армии, поскольку на маневр в тылу своих войск армия затратила почти сутки, а противник за это время успел перебросить к участкам прорыва 3-го Белорусского фронта танковую дивизию, которая в условиях белорусских лесов и болот заняла ряд дефиле и доставила нам много хлопот»[285].
Подбитый «Тигр» 505-го батальона тяжелых танков. «Тигры» переброшенного в район автострады Москва — Минск батальона стали серьезной проблемой для армии П.А. Ротмистрова.
С точки зрения хронометража прибытия немецких резервов с П.А. Ротмистровым трудно не согласиться. Действительно, в то время как его армию сначала оттягивали назад, а потом вводили в прорыв на богушевском направлении, эшелоны с подразделениями 5-й танковой дивизии (а главное, 505-го батальона «тигров») добрались до Борисова. Однако время ввода в прорыв в полосе 5-й армии зависело от прорыва последней из лесисто-болотистого района. А.М. Василевский докладывал Верховному главнокомандующему о возможности ввода 5-й гв. танковой армии в прорыв «после преодоления 5-й армией сопротивления врага по линии озер в районе Богушевское» (см. выше). Этот факт не зависел от необходимости выводить корпуса армии Ротмистрова с шоссе и перебрасывать в полосу 5-й армии. Таким образом, выход к Борисову быстрее эшелонов 5-й танковой дивизии был возможен только в одном случае — при успешном взломе 11-й гв. армией обороны XXVII корпуса на шоссе. Вне зависимости от подтягивания танковой армии ближе к планируемому рубежу ввода в прорыв. То есть здесь против Ротмистрова сыграли не ошибочные решения представителя Ставки А.М. Василевского или комфронта И.Д. Черняховского, а объективно прочная и глубокая оборона немцев на шоссе.
Переброска немцами резервов в район автострады, когда оборона на подступах к Орше была, наконец, взломана, также была вполне предсказуемой. Собственно, на шоссе резервы
