уже в голову дало, приятно закружилась. Так вот, часть людей попадает сюда извне. Прямо как ты. А почему?

– Мы хотим сбежать от реальности, – сдавленно ответил воитель.

– В точку, – кивнул философ.

– Ну все, – вздохнул волшебник. – Луфя перехватил инициативу, и Сеня будет просто плыть по течению.

– Ты недооцениваешь его, – шепнула Астролябия, увлеченно следя за поединком.

– Как бы не так, – удрученно произнес Серетун. – Как бы не так.

Философ никуда не спешил и продолжал вальяжно втягивать в себя хмельное курево, с любопытством разглядывая оппонента. Если бы не пришла дражайшая супруга Клофелина, то незваные гости сочли бы Алуфтия приличным писателем, а не подкаблучником, пляшущим под дудку женщины с раздутыми эго и животом.

– Назови мне хоть одну причину, почему этим троим не стоит оставаться здесь, – спокойно попросил философ.

– Наверное, потому, что вы их нагло эксплуатируете? – выпустил перья наружу Натахтал. – Купили, значит, у неприятных старикашек, промыли мозги и довольны.

– Наконец-то вспомнил, что он воин! – Серетун радостно потер руки.

– Никто деток не принуждал, – огорошил ответом Алуфтий. – Да, мы заплатили за них хорошую цену, но только после того, как удостоверились, что они остаются по собственному желанию.

– Да как они могли пойти на такое по своей воле? – воскликнул Натахтал.

– Я не принимал участие в сделке, – умиротворенно ответил философ, – но мне успели кое-что рассказать перед вашим внезапным приходом. И услышанное повергло меня в ужас.

– Ужас – это то, что творите вы!

– Смотри, как ему развязало язык, – радовался Серетун шепотом. – Не зря я вас опоил. Главное – не переборщить с этим.

– Какой же он классный, – запинаясь, проговорила Астролябия. – Не мужик, а мечта.

– Не перегибай, – одернул красавицу Серетун.

– Мы ничего не творим, – с улыбкой сказал Алуфтий. – А вы подставили детей перед законом, устроив нелепый побег.

– Мы спасли их от стражников-маньяков! – вспылил воитель. – Вы вообще видели этих придурочных полуптиц?

– Будь мы сейчас в Пейтеромске, ты бы уже получил срок за расизм, – ухмыльнулась Клофелина. – Но у нас менее толерантное общество, так что, продолжайте.

– Если бы вы не трогали ребят, за ними бы пришли родители, – заметил философ.

– На какие шиши? Взятки там непомерные, – настаивал на своем Натахтал, сведя брови в одну суровую линию, так хорошо подчеркнутую лысиной.

– Больше слушай кого попало, – безмятежно ответил Алуфтий. – Все рано или поздно попадают на стражников в этом городе. Я знаю их расценки, и это сущие пустяки.

– То есть, мы могли просто заплатить из денег Астролябии? – поник воитель.

– Но-но! – воскликнула с места красавица. Перестав утешать Серетуна, девушка вернулась на свой стул. – Ты сам их просыпал на улице, помнишь?

– Ну тогда взяли бы немного у Серетуна, – смутился неутомимый боец.

– У тебя своих, что ли, нет? – огрызнулся волшебник. – На что ты вообще живешь, повстанец?

Натахтал содрогнулся, когда в него уперлись целых семь пар любопытных глаз. На секунду боец и сам призадумался, какой странный образ жизни он ведет. Девять лет назад, когда воителю удалось наконец освоиться в новом окружении, появился какой-то непонятный владыка с темными намерениями, захватил полмира, но никак себя не проявил. Армия Злободуна сильна, только самого злодея невозможно увидеть ни в одном сражении. На передовых дерутся разные военачальники, но ни разу среди них не мелькал черный шлем с зеленым оперением.

В отличие от остальных городов, Крепководск тут же подписал хартию с новым хозяином, не вступая в противостояние. Переход под новую юрисдикцию дался городу мирно: философы сохранили за собой право владеть рабами, и Натахталу только сейчас показалось странным, что он так легко смог здесь набрать свою первую армию для сражения против коварного узурпатора и гнобителя миров.

Бравый воитель решил не думать об этом и отмахнулся от измышлений, как от мухи, буквально дернув рукой перед носом.

– Ты вообще за кого болеешь? – Астролябия больно толкнула волшебника в бок, и Серетун затих.

– Я что-то вроде фрилансера, – вдруг признался Натахтал, уточнив после небольшой паузы: – Выполняю халтуру, которая подвернется, за гроши. Вот, совсем недавно чинил крышу туалета у одного аристократа. Он рассказывал о попытке ограбления: вроде как, злоумышленники сделали подкоп и угодили прямо в канаву с отходами, а наружу смогли выйти, только подпилив кровлю. Во дворе их ждали злые собаки, чтобы сразу же прихватить воров зубами за мягкие места.

– Господи, что же он несет, – застонал опытный чародей, свернувшись в мантии калачиком.

– Он виртуоз, – восхищенно прошептала Астролябия.

– Только мне кажется, что этот вельможа наврал, – продолжил тернистую мысль воитель. – Следов подкопа я не углядел, зато внутри не было защелки. И сдается мне, кто-то решил повеселиться, заперев дверь, пока его сиятельство восседал на импровизированном троне.

– И с этих грошей ты содержишь целую армию? – продолжил тему Алуфтий, замаскировав невоспитанный смешок под бульканье в колбе.

– Они все тоже фрилансеры, – ответил боец. – А под моим началом воюют, от нечего делать. Нужно же чем-то занять себя в этом мире, пока не выбило назад.

– Вот мы и подошли к самому главному, – Алуфтий довольно почесал живот. Только философские размышления могли отвлечь от суровой жизни, в которой жена его презирает, а происходящее вообще не имеет смысла. – Мы здесь только для того, чтобы чем-то себя занять. Ладно, такие мастодонты, как я – эскаписты в третьем поколении. Меня уже отсюда не вытолкнет. А тех, кто попал сюда извне недавно, может запросто вернуть обратно, в серую унылость бытия, под задолбавшие созвездия, названные людьми совершенно без фантазии. Но дело даже не в этом. Каждый, кто сюда попал, пытался чего-то избежать. Некоторые приходят совсем детьми, чтобы не слышать родительские ссоры, кто-то – уже подростками, устав от школьных драк, а бывают и совсем взрослые – когда теряют надежду, или живут в одиночестве. И наша миссия – дать им то, чего они так страстно желают. Ты сам извне. Скажи, что привело тебя сюда?

– Это личное, – буркнул Натахтал и скрестил руки на груди.

– Правила баттла предписывают, что участники обязаны быть полностью откровенными со мной, – Алуфтий указал на стену, где в