далеко идущие последствия. Правительство ввело чрезвычайное положение сроком на три месяца. Последовало международное осуждение. Из страны хлынули деньги. В 1960 году отток частного капитала (в основном иностранного) составил 90 миллионов фунтов стерлингов. Государство апартеида оказалось под мировым финансовым огнем, что заставило правительство ввести жесткий валютный контроль и ограничить предоставление кредитов. С апреля по декабрь 1960 года иностранные резервы упали с 157 миллионов фунтов стерлингов до 85 миллионов фунтов стерлингов. В то время как золотовалютные резервы ЮАР стремительно падали, а капитал уходил из страны, Anglo American через свою дочернюю компанию Rand Selection Corporation удалось привлечь в США заем в размере 30 миллионов долларов.⁴¹ Инициатива исходила от Оппенгеймера. В мае 1961 года он отправил двух лучших финансовых специалистов Anglo, Бевилла Пейна и Мориса Раша, на переговоры в Нью-Йорк.⁴² Им удалось разместить долговые обязательства Rand Selection на сумму 30 миллионов долларов в ряде американских страховых компаний, что позволило избежать необходимости получения листинга на Нью-Йоркской фондовой бирже. Кредит был гарантирован лондонским банком Barclays после личного вмешательства Оппенгеймера: он встретился с председателем совета директоров Barclays Энтони Уильямом Туком, так называемым Железным Туком, и оказал "холодное обаяние" на рулевого, который удвоил первоначальное предложение банка по обеспечению.⁴³ Вся сумма была затем доставлена в Южную Африку, где она радикально укрепила резервы иностранной валюты. Оппенгеймер считал, что это продемонстрировало "огромную ценность" для относительно небольшой страны "обладания финансовыми институтами с международными связями".⁴⁴ Для его недоброжелателей, напротив, это подчеркнуло лиминальный характер либеральной политики магната. По их мнению, Оппенгеймер поддерживал южноафриканское государство в момент его наибольшей уязвимости.

Рут Ферст, активистка Коммунистической партии ЮАР, запрещенная правительством после событий в Шарпевиле, подытожила это мнение: "Постоянный критик апартеида, он [Оппенгеймер], вероятно, больше, чем кто-либо другой, сделал для подпитки экономической машины, от которой зависит сила господства белых"⁴⁵ Экономика пережила бум в период после Шарпевиля, подтвердив тем самым высказывание историка К. В. де Кивиета о том, что Южная Африка, как правило, развивается благодаря "политическим катастрофам и экономическим удачам". В период с 1960 по 1970 год экономика росла в среднем на 5,9 % в год, что укрепило позиции белого истеблишмента. Оппенгеймер сообщил своим акционерам, что чистая прибыль Anglo после уплаты налогов выросла на 15,7 процента в период с 1961 по 1962 год.⁴⁶ К 1964 году золотые рудники Anglo увеличили добычу более чем на миллион унций золота, достигнув рекордной суммы в 10,6 миллиона унций. Это сопровождалось значительным ростом прибыли. Экономика Южной Африки была "очень процветающей", заверил своих акционеров ХФО: действительно, окончательный дивиденд Anglo увеличился на 20 центов на акцию и составил в 1964 году 120 центов на акцию.В 1966 году газета Financial Mail под заголовком "Дом, который строит Гарри" описала десятилетие экспоненциального роста Anglo.⁴⁸ Балансовая стоимость инвестиций Anglo на конец 1965 года составляла 170 миллионов рандов, что превышало их рыночную стоимость в 1955 году. В конце 1965 года рыночная стоимость была более чем в три раза выше, чем в начале десятилетия. Общая стоимость операционных компаний группы превышала 1,2 миллиарда рандов. По мнению журнала, процветание Anglo не было гарантировано и после смерти Эрнеста Оппенгеймера. Особое видение, чутье и предприимчивость Эрнеста как нельзя лучше подходили для тех новаторских времен, в которые он работал; но готовность Гарри Оппенгеймера делегировать полномочия, его "более научный подход" к управлению и "более глубокое знание иностранного промышленного и нешахтного бизнеса" сделали его, "возможно, более подходящим для решения современных задач".⁴⁹

Все это происходило на фоне растущей международной изоляции Южной Африки. 20 января 1960 года Вервурд заявил в парламенте, что пришло время перерезать пуповину с британской короной и установить в Южной Африке республику. На общенациональном референдуме 52 % белых южноафриканцев проголосовали за республику. Со временем, когда в Содружестве усилилось осуждение апартеида со стороны премьер-министра Индии Джавахарлала Неру и президента Ганы Кваме Нкрумы, Вервурд заявил, что Южная Африка перестанет быть членом Содружества после того, как 31 мая 1961 года страна станет республикой. Оппенгеймер воспринял выход Южной Африки из Содружества с дискомфортом. Последовавшая за этим потеря политических, экономических и военных связей была, по его мнению, "катастрофой".⁵⁰ Тем не менее он утверждал, что доверие Anglo к Южной Африке "непоколебимо": корпорация "полна решимости" играть свою полную роль в "экономическом развитии страны".⁵¹ По мнению Оппенгеймера, в долгосрочной перспективе экономическое развитие приведет к либерализации государственного устройства, ликвидации апартеида и решению расовых проблем в стране. Для армии его критиков, таких как Рут Ферст, заявления Оппенгеймера были пустыми и бессодержательными. Он просто укреплял систему расового капитализма и господства белых.

 

Чарльз В. Энгельгард-младший и Североамериканский магнит

 

Возможно, по символическим и сентиментальным причинам, благодаря Уильяму Хоннольду, Герберту Гуверу и финансистам из Newmont и JP Morgan в 1917 году Северная Америка занимала видное место в международном воображении Гарри Оппенгеймера. Гэвин Релли считал, что Северная Америка была для Оппенгеймера как "магнит": он полагал, что Anglo следует инвестировать в "эту замечательную экономическую машину"⁵² И с самого начала своего председательства Оппенгеймер именно так и поступил. В 1958 году Anglo American приобрела контрольный пакет акций группы Central Mining-Rand Mines (и предотвратила предложение о поглощении со стороны Consolidated Gold Fields) при содействии энергичного американского магната в области минералов и металлов Чарльза У. Энгельхарда-младшего (CWE). Со временем Anglo передала Rand Mines, с Энгельхардом во главе, в Rand Selection Corporation. Отныне судьбы Энгельхарда и Оппенгеймера стали переплетаться. С начала века отец Энгельхарда, Чарльз-старший, уроженец Германии, построил в США предприятие мирового класса по обработке и аффинажу драгоценных металлов. Он торговал серебром и золотом, обладал особыми знаниями в области платины и основал химическую и производственную компанию Hanovia в Ньюарке, штат Нью-Джерси. После смерти Чарльза-старшего в 1950 году, оставившего сыну промышленное наследство стоимостью 20 миллионов долларов, CWE объединил семейные предприятия в компанию Engelhard Industries. Он привлек Гордона Ричдейла, английского финансиста, участвовавшего в создании компании Harmony Gold Mining, чтобы привнести в ее деятельность некоторую управленческую строгость. Энгельгард впервые посетил Южную Африку в конце 1940-х годов, где сколотил небольшое состояние, производя артефакты и пепельницы из чистого золота для экспорта на Дальний Восток. В пункте назначения они переплавлялись в золотые слитки. Таким образом Энгельгард обходил южноафриканские правила обращения со слитками и заслужил место в пантеоне вымышленных злодеев. Считается, что именно Энгельгард послужил вдохновением для создания образа Аурика Голдфингера, более крупного, чем жизнь, противника Джеймса Бонда в романе "Голдфингер" 1959 года. (Чарльз Энгельгард и создатель Бонда, Ян Флеминг, были хорошо