Л и з а. Ничего. Я бы после института поехала туда, поучилась у них. Хочу увидеть Рим, Неаполь, Лондон!

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. А по Золотому кольцу…

Л и з а. Ездила. Впечатляет, центр! А жизнь! Жизнь тех, кто в Золотом кольце живет, совсем не золотая. И даже не серебряная! Почему к нам приезжают иностранцы свободно? Свободно обо всем толкуют. Они осваивают пространство, осваивают и жизнь, и философию. Я же не против дисциплины, но я против казенщины, я против…

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Я виновата… Я! Развратила тебя! Джинсы, туфельки, плащи да дубленки! А вот оно как отрыгнулось!

Л и з а. Тебе не нравится, что я хорошо одеваюсь?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Мне не нравится, как ты разговариваешь!

Л и з а. Что у вас за манера затыкать рот любым образом! Как угодно, только бы заткнуть! Поздно, бабуль! Мы уже видели и слышали!

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Люди на БАМ едут!

Л и з а. А если я считаю, что мне БАМ не нужен, тогда что?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Как это? Всем нужен, а тебе нет! А герои?! Стахановцы?

Л и з а. Бабуля, для меня это просто звук. Звук!

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Больше ни копейки не получишь…

Л и з а. За что?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. За то! Это ты мою жизнь перечеркнула…

Л и з а. А ты не подумала, что ты перечеркнула мою жизнь?! И я-то тебе прощаю, а ты мне — нет? И за что?! За то, что я не хочу жить вашей моралью!

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Чьей же ты хочешь, буржуазка проклятая!

Л и з а. Бабуль, успокойся.

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Чьей ты хочешь моралью жить? Говори, чьей? Говори!

Л и з а. Я не собираюсь жить… Бабуль, ну ты что?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Я тебе покажу… Вырастила на груди своей, буржуазку вырастила!

Л и з а. Я вовсе не за капитализм ратую… Ты меня не поняла. Просто я хотела, чтобы у нас была свобода слова, мнений… Если хочешь, чтобы все вопросы мы обсуждали всенародно! А иначе это же давиловка какая-то! Вот и ты давишь!

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Да я тебя! Да таких травить надо! Все, ни копейки! Все!

Л и з а. Бабуля, но ведь это же мои деньги. Папа мне завещал.

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Дура! Сколько твой папа накопил? Три с полтиной! Это изюмовские деньги.

Л и з а. Я не поняла.

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. О чем ты с ним разговариваешь?!

Л и з а. Ты можешь мне толком объяснить, что случилось?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Отстань!

Л и з а. Нет, я не отстану!

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Мне самой разобраться надо. Ой, сердце… Принеси-ка нитроглицерину! Ой! (Плюхается на стул.)

Лиза убегает за лекарством.

Ох и дура старая… Так если он… если шпион, то я вроде как соучастница?

Л и з а (входя). Держи. (Подает ей лекарство.) Бабуль, я не отстану.

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Ну, любит он тебя. По двести рублей каждый месяц… Два года дает… Подарки разные!

Л и з а. Зачем?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Люблю, говорит… Ну я подумала: а куда тебе деваться? Отца нет. У матери другая семья. Я помру… А как оно все вышло? Ты развратилась! Продалась!

Л и з а. Да ты погоди! Какая цель у него?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. У кого?

Л и з а. У Изюмова.

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Какая цель у мужика? Про заграницу все знаешь, а тут, где надо, — ничего?

Л и з а. Так ты меня продала, что ли?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Не захочешь, так отдашь ему деньги.

Л и з а. Где я их возьму?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Заработаешь! Меньше по театрам бегать будешь! Вон иди как другие — дворником или уборщицей, а не в институт поступай!

Л и з а. Я пойду… Фу, как мерзко…

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Ты помолчи! Изюмов, а вдруг он шпион! Завербовать хотел?!

Л и з а. А может, от чистого сердца?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Как же! Мне в прошлом месяце золотые сережки… Как же! Может, в милицию заявить. Так заставят, наверное, деньги вернуть… С кем же посоветоваться-то?

Л и з а. Как странно… Но почему же он никогда даже не намекнул? Может, это не так?

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Если разобраться, то ведь как мы без Изюмова выжили бы? Мне уже за семьдесят, а тоже хочется… Магазинную котлетку не съешь. Это уж чтобы не мучиться, а помереть скорее, так съешь… Да и на ливерке долго не протянешь. Хочется ведь… А он говорит, если Лиза моей будет, озолочу! Лиза?!

Л и з а. А ведь я еще и маме помогаю… И маме опять же Изюмов платит.

Е в г е н и я  Л е о н и д о в н а. Нет! Тут шпионаж! Ой, сердце! Пойду полежу…

Затемнение. Высвечиваются  И з ю м о в  и  Н е к т о.

И з ю м о в. Что происходит? Сплю я, что ли?

Н е к т о. А уж это как вам удобно. Вообще-то это не имеет никакого значения. (Садится напротив Изюмова.) Не стану вам морочить голову. Выложу сразу, как есть. Сегодня утром, разглядывая себя в зеркале, вы испугались, что стали стареть. И я вас понимаю. Лицо потечет, станет цвета плавленого сырка. А ведь ничего еще не было! Даже любви не было. Была одна изнурительная работа… А любовь? Ведь хочется, страстно хочется любви. И Лиза — это вариант идеальный! Ваш роман только начинается! Он еще на том месте, когда неизвестность дышит! Так вот, сегодня утром, разглядывая себя, вы почувствовали… Ты почувствовал себя плохо! Ты умираешь, Изюмов.

И з ю м о в. Что за бред?!

Н е к т о. Нет, это не бред, это смерть… Обширный инфаркт. Чего же не выдержало твое сердце? Ты всегда жалел и оберегал его. Ты мало волновался. Ты жил себе и жил. Писал для удовольствия да еще за это деньги получал. Ты не участвовал