иметь какой-то полезный эффект против зла? Ну, если ты так стремишься сохранить мою голову, я просто спрошу кого-нибудь из жителей деревни, я не думаю, что у них будет такой неуместный инстинкт самозащиты, как у тебя.

Скотта это не убедило.

— Ты же знаешь, что раньше я был таким же скептиком, как и ты сейчас, — напомнил он мне. — Неужели ты не понимаешь, что это должно быть чем-то радикальным, раз уж оно изменило моё мировоззрение? Ради Бога, поверь мне, не ищи ничего, что могло бы тебя убедить!

— Повторяю, — сказал я, раздосадованный тем, что запланированное мной приятное приключение может спровоцировать ссору, — мне просто придется спросить кого-нибудь из жителей деревни.

— Ладно, ладно, — раздражённо перебил меня Скотт. — На окраине Севернфорда есть замок, предположительно принадлежавший Морли, где он держал какое-то чудовище. Очевидно, однажды Морли оставил его взаперти и больше не вернулся, чтобы выпустить. Кажется, Морли был унесён элементалем, которого он вызвал. Чудовище всё ещё ждёт, как говорят люди, какого-нибудь идиота, что явится искать неприятности и снова его освободит.

Не упустив смысла последнего замечания, я спросил:

— Как мне добраться до замка из Севернфорда?

— Послушай, Пэрри, разве этого недостаточно? — запротестовал мой друг, нахмурившись. — Ты теперь знаешь, что легенда о замке правдива, так зачем идти дальше?

— Я знаю, что история о существовании замка правдива, — возразил я, — но не уверен, существует ли подземная комната. И всё же я полагаю, что люди в Севернфорде знают…

— Если ты должен идти и продать свою душу дьяволу, — наконец сказал Скотт, — то замок находится на другой стороне Севернфорда, если смотреть со стороны реки, на возвышенности есть небольшой холм, я полагаю, ты бы назвал его холмом, он недалеко от Коттон-Роу. Но послушай, Пэрри, я вообще не понимаю, зачем ты едешь в это место. Ты можешь не верить в это существо, но жители деревни не приближаются к этому замку, и я тоже. Предполагается, что у этого существа есть какие-то невероятные способности — если ты всего лишь увидишь его глаз, то тебе сразу придётся отдать ему себя. Я не верю во всё это буквально, но я уверен, что в замке есть что-то ужасное.

Было совершенно очевидно, что друг искренне верит всему, что говорит, и это только укрепило мою решимость посетить замок и произвести тщательный осмотр. После окончания нашего спора разговор стал несколько натянутым, и до того, как подали обед, мы оба читали книги. Покончив с едой, я взял из своей комнаты фонарик и, сделав другие приготовления к путешествию, поехал в направлении Севернфорда.

После короткой поездки по шоссе А38 и Беркли-Роуд я обнаружил, что мне придется проехать через сам Севернфорд, а затем развернуться, если я хочу припарковать машину рядом с замком. Проезжая через Севернфорд, я заметил над церковным крыльцом каменный барельеф, изображающий ангела, держащего большой предмет в форме звезды перед съёжившейся жабоподобной горгульей. Сгорая от любопытства, я остановил машину и направился по заросшей мхом дорожке между двумя почерневшими столбами, чтобы поговорить с викарием. Он был рад увидеть незнакомца в своей церкви, но насторожился, когда я сказал ему, зачем пришёл.

— Не могли бы вы объяснить мне, — спросил я, — что означает эта странная резная картина над вашим крыльцом — та, что изображает жабу-чудовище и ангела?

Казалось, мой вопрос слегка встревожил викария.

— Очевидно, торжество добра над злом, — предположил он.

— Но почему ангел держит в руках звезду? Наверное, крест подошёл бы лучше.

Викарий кивнул.

— Меня это тоже беспокоит, — признался он, — потому что это похоже на уступку здешним суевериям. Местные жители говорят, что первоначально барельеф не являлся частью церкви, но был принесён сюда одним из первых приходских священников, который никогда не раскрывал, где он нашёл его. Говорят, что звезда эта — та же самая, которую они должны использовать в канун Дня Всех Святых, и что ангел — вовсе не ангел, а существо — из какого-то другого мира. А что касается жабы — говорят, она представляет собой так называемую Жабу Беркли, которая всё ещё ждёт освобождения! Я пытался снять этот барельеф, но люди не позволили, пригрозили вообще не ходить в церковь, если я его сниму! Оказывался ли кто-нибудь из служителей в таком положении?

Я вышел из церкви, чувствуя себя довольно неуютно. Мне не понравилось упоминание о том, что барельеф не является частью церкви, поскольку это, несомненно, означало бы, что легенда была более распространена, чем я думал. Но, конечно, барельеф являлся частью здания, а то, что он когда-то был отдельным — лишь искажение легенды. Я не оглянулся, чтобы ещё раз взглянуть ни картину с ангелом, когда отъезжал от церкви, ни на викария, который вышел наружу, чтобы осмотреть барельеф.

Свернув с Милл-Лейн, я проехал по Коттон-Роу. Когда я повернул за угол и оставил позади ряд пустующих коттеджей, передо мной появился замок. Он располагался на вершине холма, три стены всё ещё стояли, хотя крыша давно обвалилась. Одинокая башня казалась обугленным пальцем на фоне бледного неба, и я на мгновение задумался: не та ли это башня, вокруг окна которой когда-то давно кружили летучие мыши? Затем я остановил машину, вынул ключ зажигания, захлопнул дверцу и стал подниматься по склону.

Трава была покрыта капельками воды, а горизонт выглядел очень расплывчатым из-за надвигающегося тумана. Влажная земля затрудняла моё продвижение, но через несколько метров я увидел каменную лестницу, по которой я и поднялся. Ступеньки покрывал зеленоватый мох, и в некоторых местах я будто бы различал слабые следы, настолько нечёткие, что я не мог определить их форму, а только чувствовал, что с ними что-то не так. Я не имел ни малейшего представления о том, кто их мог оставить, ибо отсутствие жизни вблизи замка было чрезвычайно заметно; единственным движущимся объектом оказалась случайная распухшая птица, она вылетела из развалин, испугавшись моего появления.

От замка на удивление мало что осталось. Большую часть пола покрывали обломки упавшей крыши, и то, что можно было разглядеть под ними, не указывало на присутствие какой-либо тайной комнаты. Затем меня осенило, я поднялся по лестнице, ведущей в башню, и осмотрел поверхность у основания винтовой лестницы, но ступеньки оказались всего лишь каменными плитами. Пока я осматривал башню, в голову мне пришла новая мысль — может быть легенда, что тюрьма чудовища находится под землей, ошибочна? Но дверь наверху башни распахнулась достаточно легко, открывая моему взору узкую, пустую комнату. Моё сердце неприятно сжалось, когда, пройдя дальше, чтобы осмотреть всю комнату, я увидел под окном вместо кровати гроб.