и порылась в тумбочке в поисках телефона, и как только мои пальцы нашли его, я спряталась с ним под одеяло. Уже десять. Мои глаза были открыты. У меня было слишком много дел, чтобы валяться в постели весь день.

Я откинула одеяло и, прищурившись, опустила ноги на пол и встала. Точнее пыталась. Комната закружилась, и я схватилась за тумбочку.

— Воу… ладно, может быть, если не спеша.

Мэгги вскочила с кровати, её вьющиеся волосы торчали во все стороны, маска для сна наполовину закрывала лицо.

— Что за прикол… Барракуда?

— Возвращайся в постель, — прохрипела я и отмахнулась от неё, а она откинулась на подушку, натянув одеяло на голову. Я прошаркала через холл к комнате Роуз и открыла дверь. В её комнате было так темно, что она походила на подземную пещеру с плотными шторами и жужжащим в углу вентилятором. Я нащупала себе дорогу, но согнулась, когда наткнулась на угол её кровати.

— Чёрт, — прошипела я, схватившись за голень. — Чёрт возьми, чёрт возьми.

Роуз пошевелилась в постели.

Я доковыляла к ней и забралась на кровать.

— Розиииииииии, — прошептала я и убрала волосы с ее лица.

Она не пошевелилась.

— Роуз, — сказала я громче.

Ничего.

Я потрясла ее за плечо.

— Роуз!

Она причмокнула губами и вздохнула.

Я ударила её по щеке, и она широко раскрыла глаза.

— Доброе утро, Солнышко, — ласково сказала я.

— Хм? — она перевернулась на другой бок и потёрла лицо.

— Уже десять. Ты обещала мне бекон.

Роуз приоткрыла один глаз.

— Почему ты такая бодрая, чёрт возьми?

— Пицца? Ибупрофен? Из-за стаканы воды, который я выпила перед сном? Кто знает. Вставай! Сегодня тот самый день. У меня есть время собраться с мыслями, пока он не вернётся с работы сегодня вечером, и я понятия не имею, что делаю.

Она потянулась за подушкой и прижала её к груди.

— Давай просто поспим ещё немного.

Я схватила подушку и вырвала её у неё из рук.

— Ах, ах, ах. Подъём, пора вставать.

— Боже, тиран. — Она натянула одеяло на голову.

Я сорвала его с неё.

— Ты любишь меня.

— Я ненавижу тебя, уходи. — Она свернулась калачиком.

— Не могу, мне нужна твоя помощь. А теперь вставай, и давай выпьем кофе с беконом, прежде чем я целый год буду лечится от алкоголизма.

Она фыркнула, и я улыбнулась, вылезла из её кровати и раздвинула занавески, покинув комнату под звуки её шипения.

И вот, мой день начался. Я собиралась сказать Уэсту, что люблю его.

Мы с Роуз позавтракали у «Джинна» и хорошенько разработали план. Тревога охватила меня после встречи с Патриком, чтобы заручиться его помощью, которую он с радостью мне оказал её. Я надеялась, что этого будет достаточно. Уэст заслуживал чего-то потрясающего.

Волнение трепетало в моей груди, когда я одевалась поздно вечером, вытаскивала гирлянды и маленькие звёздочки из коробки во дворе «Habits». Я старалась не упасть в обморок, когда ждала за углом, пока он войдёт в эту дверь, чтобы сказать ему, как много он для меня значил.

Уэст

В тот вечер я сошёл с поезда после, возможно, самого длинного понедельника в моей жизни. Я не видел Лили, не разговаривал с ней с тех пор, как она приехала в Колумбийский университет. Но как бы сильно я ни хотел её увидеть, она попросила дать ей время. Так что время — это то, что я ей давал.

Но это не мешало мне думать о ней.

Накануне вечером я лежал в кровати, представив её в постели дальше по коридору, и гадал, о чём она думает. Всё ли с ней в порядке. В то утро я проснулся с её именем на губах. А затем занимался своими делами и проверял работы, хотя чувствовал себя безжизненным и мрачным. Теперь я хотел пойти домой и повторить это.

Мой телефон зазвонил в кармане, когда я поднимался по ступенькам метро, и моё сердце ушло в пятки, когда я увидел сообщение от Лили. Я остановился как вкопанный посреди прохода, едва успев пошевелиться, когда прохожий ударил меня в плечо.

Лили: «Встретимся в «Habits»?»

Мои пальцы запорхали. «Конечно. Я как раз за углом. Всё хорошо?»

Лили: «Да, просто хотела поговорить. Увидимся через минуту.»

Эмоции захлестнули меня, когда я побежал, сломя голову. Она хотела поговорить о нас. В этот момент я понял, что, сколько бы ни думал об этом, я не был готов к её ответу. Все ожидания и сценарии, которые я себе представлял, рассеялись, превратив меня в слепого человека. Мне казалось, что я смотрел на солнце в течение долгого времени.

Моё сердце застучало, когда я подошёл к «Habits» и открыл дверь, обнаружив Роуз за стойкой бара. Улыбка, которой она одарила меня, пробудила во мне проблеск надежды, и она мотнула головой в сторону заднего выхода, где находился внутренний дворик.

Я был весь в огне, когда проходил через бар и входил в эту дверь.

Всё замедлилось, когда дверь позади меня закрылась, однако я видел каждую деталь. Сумерки отбрасывали глубокие тени на кирпичные стены и углы маленького дворика, построенного вокруг старой яблони, тянувшейся до самой крыши. Дерево цвело белыми цветами, которые падали каждые несколько секунд и кружились над мостовой, как снежинки. На самом же дереве свисали белые огоньки, а с ветвей — маленькие серебряные звездочки, на которые падал свет, и когда они двигались, их касались падающие лепестки.

На маленьком столике передо мной лежал лист пергамента, и я сделал шаг ближе, чтобы взять бумагу.

Края были разрисованы тушью и акварелью, ветви тянулись вверх, покрытые лилиями и листьями на фоне ночного неба и звезд. И в центре были её слова.

«Мой друг, ты всегда будешь мне другом.

Ведь с самого начала

Ты был надёжным, словно море.

И я подарила тебе своё сердце.

Но только как другу, мой друг.

Ибо мы не могли быть чем-то большим.

И мы поклялись до самого конца

Этого не повторится в будущем.

И всё это время я с радостью проводила

Все свои дни и ночи с тобой,

Мой друг, мой друг, без намёка

На любовь, не задумываясь о том,

Что ты был предназначен мне, моя любовь

А я была предназначена тебе.»

Я отложил сонет и, подняв глаза, увидел, что она стоит передо мной. Нежно-розовое кружево, из которого было сшито её платье, светлые волнистые волосы, её кожа и улыбка — всё было освещено огнями вокруг нас. Лепестки падали, когда мы стояли под деревом, и