эту кучу брать не намерен. Мало ли, вдруг под затхлой, лежалой, но чистой одеждой будут, например, трусы того старика, по которому все убиваются? Передёрнув плечами, Рэд решил использовать всю изобретательность, на которую был способен. Пнув мыском ботинка кучу вещей, он проследил, как большая часть одежды скатилась по ступенькам. Усмехнувшись собственной гениальности, он довёл цель до места назначения, ведя её словно мяч по футбольному полю.

— Все заняты делом, — недовольно бухтел он себе под нос, прикрывая дверь. — За всё своё пребывание тут, я увидел только двух работающих людей. И то, один из них больноватый псих, — рыжий присел перед стиралкой и открыл прозрачный люк.

Выгрузив несколькими небрежными движениями чистую и уже успевшую высохнуть одежду на пол, он замер, разглядывая по-детски смешные женские трусы. Их края обрамляли вьющиеся рюшки, а на небольшом треугольнике, который должен был прикрывать лобок, был изображен ушастый щенок, который держал в зубах несоразмерную его пасти кость. Хмыкнув, он посчитал, что это бельё наверняка принадлежит той девчонке, которую с трудом спасли.

Закончив с поручением Дакоты, он довольно отряхнул руки и вышел из ванной комнаты, направляясь в закуток под лестницей. Ему не выделили комнату, лишь обозначили, что он сможет поспать на кресле, поэтому место для уединение приходилось искать самому. Откинувшись к стене, он заметил, что по звуку она полая, будто за ней какое-то помещение. Обернувшись, он заметил небольшую покосившуюся ручку. Без энтузиазма потянув за неё, он оторвал металлический круг и, округлив глаза, попытался поставить его на место. Безуспешно провозившись с этим несколько минут, он не заметил, как мимо его убежища кто-то прошёл, явно направляясь в сторону душевой комнаты.

От тщетных попыток его оторвал только раздраженный голос Джо из ванной:

— Кто стырил мои счастливые труселя с псом?! — гаркнула блондинка.

Рэд, который не ожидал подобной интонации, механическим движением спрятал ручку в карман штанов и вскочил на ноги. Джо тут же вырвалась в коридор и впилась взглядом в первого, кого сумела заметить. К несчастью рыжеволосого, это был именно он.

— Ты видел?!

— Да о чем ты вообще? — выпалил парень, ощупывая содержимое кармана.

— Я… — тут же уколовшись о чувство вины, Айлз поникла и попятилась. — Забудь. Ничего страшного, — она мотнула головой и пошла выискивать следующую жертву. — Питер!

Сглотнув, рыжий вытащил отломанную деталь дверцы, которая была завёрнута в тонкую розовую ткань. Отложив ручку, он развернул предмет чьей-то одежды лишь для того, чтобы подтвердить собственную догадку. Конечно. Это были они.

Рэд не помнил точно, когда понял, что болен. Клептомания. Родная мать проклинала его за то, в чем он был неповинен. Лишь брат понимал его.

Чаще всего, как сейчас, с трусами, это происходит без его ведома и узнаёт вор о краже последним. Рыжеволосый почти забыл о своей особенности, ведь так долго он жил совсем один. Вещи не делились на «его» и «чужие». Весь мир принадлежал лишь ему одному. Не нужно было переживать о соблюдении глупых моральных норм. Всё было подконтрольно ему.

— Док! — раздался крик блондинки откуда-то сверху. — Ты стырил мои счастливые трусы из стирки?! Признавайся, мелкий извращенец. Если тебе очень хочется потаскать мое белье — я выдам тебе другие, так и быть. Но эти мне дороги как память.

— Рэд разгружал чистые вещи, — протянул Александер. По голосу было слышно, что он всё ещё не отошёл.

— Смешно, док. Рэд бы так не сделал. Он душка, в отличии от тебя, — фыркнула Айлз и выскользнула из комнаты.

Сверху послышался глухой стук и сердитый рык Хантера. Было непонятно, топнул ли он ногой или кинул что-то на пол… Но было очевидно, что Александер очень зол и нужно приложить максимум усилий, чтобы мужчина не вник в подробности произошедшего.

Когда все улеглись, ну, или просто разбежались по своим комнатам, Дакота вышла на веранду, с облегчением отмечая, что привычная жара, что не отступала даже ночью, стала отступать под напором неумолимо приближающейся зимы. Она давно не чувствовала себя настолько безнадёжно усталой. Потянувшись в карман куртки, она достала оттуда небрежную самокрутку, сооруженную когда-то Себастьяном. Она уверяла его, что не курит и не собирается, но тот не отступал. Тогда Сильвер согласилась, но всё это время самодельная папироска хранилась у неё в кармане. Дакота и не подозревала, что это станет чуть ли не единственным материальным напоминанием о Вудсе.

Она и думать забыла, что их убежище рано или поздно придётся покинуть. Несчастный новичок ютился на кресле, где прошлой ночью от сержанта прятался док, беспокойно елозя во сне. Она не знала, как к нему относиться и искренне боялась доверять ему, ведь единожды она уже ошиблась, и точно никогда не простит себе этого. Было в этом Рэде что-то такое… Одновременно отталкивающее и интригующее. Бросив самокрутку обратно в карман, она вернулась в дом и поднялась наверх, тихонько заглядывая к Рейч. Девушка пока не приходила в себя, но глупая полуулыбка не сходила с её лица.

Капитан не решилась оставить девушку на ночь одну. Она присела у подножия её кровати и откинула голову на матрас за спиной. Сильвер долго пыталась противостоять сну, но в конце концов, он затянул её в свои объятия. Проснулась она не от настойчивого солнца и не от кошмара, что было удивительно. Она проснулась потому что… Выспалась? Это слово звучало в голове настолько непривычно, что казалось, будто она допускает в нём грубую ошибку. Женщина подняла голову на спящую рядом Рейчел и вздохнула. Девушка до сих пор бестолково улыбалась. Дакота поднялась на ноги и провела огрубевшей рукой по щеке Вудс.

— Просыпайся, милая. Уже пора, — ожидаемо не получив никакого ответа, Сильвер выдохнула и вышла из комнаты, мягко прикрыв за собой дверь.

Спустившись, она удивленно окинула взглядом кухню, где кипела жизнь. Питер, который дорвался до свободы выбора в рационе, с чем-то старательно колдовал над плитой, Джо оживлённо о чем-то беседовала с Рэдом, а тот лишь в свойственной ему манере отшучивался. Бешеной черной точкой на полу крутился Буч, пытаясь дотянуться до обрубка, что считается у мопсов за хвост. Один лишь док не участвовал в общей суматохе, хмуро поглядывая на новичка из угла. Несколько раз переведя взгляд с дока на парочку за столом и обратно, Сильвер наконец осенило. Это настоящая ревность. Хантер критиковал каждый шаг парня, буквально был готов снова наставить на него пистолет за каждое слово. Конечно, док не мог возненавидеть его лишь за неприятную встречу в магазине. Теперь отношение складывается совсем иначе, чем когда-то при нормальной жизни.

— Доброе утро, — громко