Димур тяжело вздохнул, соглашаясь с отцом. Он сам себя не узнавал.

Он начал делать дыхательную гимнастку.

Дарий молча смотрел на сына и понимал его горячность.

С появлением Золюшки в их дворце они оба сидели словно на пороховой бочке, боясь за девушку и борясь со своими чувствами.

— Мы на мгновение отвернулись от Ольсоль. Отошли с Арисмаром в сторону, чтобы посоветоваться. Неожиданно услышали какой-то тихий шорох за спиной… Обернулись, а Ольсоль исчезла, — стал говорить Дарий после паузы.

Димур ошарашенно смотрел на отца.

— Это проделки двойника, не иначе, — уверенно проговорил Димур спустя несколько секунд.

— Возможно. Ты его видел?

— Видел и слышал, — нервно выдохнул Димур. — Скажи, отец! Ольсоль по твоему мнению была настоящей девушкой или иллюзией?

Дарий настороженно с опаской посмотрел на сына.

С ним всё хорошо? — подумал он, но спросил совсем другое.

— Димур! Почему ты меня об этом спрашиваешь? Ты в чём — то сомневаешься?

— Я хотел бы узнать твоё мнение, отец, — стал настаивать сын.

— Девушка априори не могла быть иллюзией и ты это знаешь лучше меня.

— Мой двойник уверял меня в обратном! Ты развеял все мои сомнения. Спасибо, — Димур на мгновение замолчал, словно собирался с мыслями. — Только одно хочу тебе сказать, отец. Он Могущественнейший Маг, я по сравнению с ним — младенец.

— Соглашусь с тобой, Димур, — с горечью проговорил Дарий и почесал затылок.

— У тебя есть какие-то предположения кто он на самом деле? — поспешно спросил Димур, горя желанием поскорее разобраться с этим вопросом.

Дарий отвернулся от сына и какое-то время задумчиво смотрел в окно. Его тоже мучил этот вопрос. Дарию хотелось уцепиться хоть за какую-то ниточку, чтобы размотать этот клубок неизвестности…, хоть как утопающему ухватиться за соломинку…

Димур не стал его беспокоить, он дал отцу возможность поразмышлять, а сам взволнованно думал о Золюшке.

Он нервничал и переживал… Он не мог спокойно сидеть на месте и ёрзал, боясь что двойник может в его отсутствии похитить её…

— Сын! Ты своей нервозностью мне сейчас очень мешал. Твоя аура беспокойства вибрировала и отвлекала меня. В настоящий момент я ничего не могу тебе сказать. Скажу только одно, твой двойник пока ничего плохого не сделает Золюшке.

— Почему ты так уверен, отец? — взволнованно выдохнул Димур.

— Он её любит точно также, как мы с тобой, — уверенно проговорил Дарий и пристально посмотрел на сына.

— Я понимаю, что ты её любишь как племянницу, но я же люблю её как мужчина! Я хочу её, отец! Я мечтаю на ней жениться.

— Почему ты решил, что я люблю её как племянницу? — спросил Дарий, выгнув одну бровь дугой.

Он этим вопросом слегка шокировал Димура.

— Я тоже люблю её как мужчина и тоже мечтаю об этом. Я ещё очень молод, моё мужское достоинство в полном порядке, у нас с ней ещё могут быть дети…

Димур круглыми глазами недоумённо посмотрел на отца.

Бездна! Отец решил сегодня меня доканать своими плоскими шутками? Что за фигня? — растерянно подумал мужчина и не задумываясь ни на секунду, растерянно спросил Дария.

— А как же… мама? Ты же говорил, что… любишь её?

Дарий тяжело вздохнул.

Он знал, что разговор с сыном о его чувствах к землянке будет очень тяжёлым и болезненным для всех.

— Я люблю маму и никогда не перестану её любить. Она подарила мне вас — наших детей и двадцать один год счастливой жизни. Но её с нами больше нет, Димур! Нам нужно смириться. Прошло больше восьми лет… Долгих восемь лет… я безутешно страдал, — голос его охрип от волнения и боли, он смахнул рукой накатившую слезу. — Я за все эти годы не посмотрел ни на одну женщину… Я очень долго её искал… Ты всё это знаешь…, сын. Тебе не в чем меня обвинять…, - Дарию было тяжело говорить, боль потери его ещё полностью не отпустила. — Только я тоже хочу быть счастливым. Я только сейчас, после гибели любимой женщины, почувствовал вкус к жизни, Димка. Благодаря Золюшке я увидел её в новых красках.

Дарий смотрел на сына и ожидал от него поддержки.

— Зачем ты мне об этом сказал? — растерянно спросил Димур, ещё не до конца осознавая смысл сказанных слов.

Он был согласен с отцом насчёт мамы, но здесь разговор зашёл о любимой девушке.

— Я честно признался тебе о своих чувствах к Олюшке.

— К какой Олюшке, отец? Ты что уже заговариваешься?

— Со мной всё в порядке, не переживай. Золюшка, как и твоя мама — землянка. Я не знаю как её звали на Земле. Мне хочется называть её таким именем. Понимаешь?

— Понимаю, — растерянно — озадаченно ответил Димур.

Он получил свой ответ относительно расы Золюшки и теперь ему было понятно, почему во сне она чувствовала боль.

Он не понимал, что будет дальше.

— Отец, а как мы дальше будем жить? — взволнованно спросил Димур.

— Как и раньше! Дружно и счастливо! — улыбнулся Дарий, отвечая сыну на волнующий вопрос.

Димур вопросительно смотрел на отца, он ждал совсем другого ответа.

— Если она согласится, то ты женишься на Золюшке и будешь любить её за нас двоих.

— А как же ты?

— Я буду любить её на расстоянии, мешать вам не буду. Я справлюсь со своими чувствами, сын, — уверенно произнёс Дарий.

— Мы можем стать побратимами, я буду только рад. Или ты боишься осуждения королей межвеерного пространства? Отец и сын планты Гумбарос женаты на одной девушке и бла-бла-бла! — иронично с сарказмом Димур произнёс последние слова.

— Меня их мнение меньше всего волнует, я в первую очередь думаю о нашей с тобой девочке. Она жила совсем в другом мире и там не принято многомужество. Это будет её шокировать, Димур.

Мама не хотела принимать в семью новых мужчин и я с ней согласился. Хотя поверь, желающих было очень-очень много…, - он на секунду задумался, вспоминая как из-за этого поругался со старшим братом Элиасом.

Но потом эта мысль быстро исчезла.

— Давай, сынок, ничего не будем решать за Олюшку, — тяжело вздохнув, продолжил Дарий. — Она сама должна выбирать мужчину с кем ей дальше жить. У нас с тобой кроме этого вопроса много срочных дел. Ты не забыл о праздновании совершеннолетия принцесс? — Дарий стал переводить разговор на другую тему.

— Нет, не забыл, — нервно ответил Димур. — Понаедут принцы — стервятники разных рас и будут глазеть на нашу Золюшку, да проситься в мужья! Может не будем об этом сообщать?

— Нет, будем! — резко осадил его отец. — Я понимаю