Память 12 октября

В царствование Диоклетиана и Максимиана, когда в Тарсе Киликийском начальствовал проконсул Нумерий Максим, в городе Помпеополе382 были захвачены три христианина — Тарах, Пров и Андроник и приведены в Тарс к проконсулу Максиму на суд383. Посмотрев на них, проконсул, увидев, что Тарах — человек почтенный и старый, сказал ему:

— Как зовут тебя? Ибо тебя, как старейшего возрастом следует допросить прежде других.

— Я — христианин, — отвечал Тарах.

Проконсул сказал:

— Не говори мне о нечестивой вере своей, а скажи свое имя.

— Я — христианин, — опять сказал Тарах.

Тогда Максим приказал слугам:

— Бейте его по устам и говорите: не отвечай так судье.

Тарах же, когда его били, говорил:

— Какое мне имя? Я скажу: я — христианин; это имя мне дороже имени, данного родителями моими; если же хотите и то имя мое узнать, то я своими родителями наименован Тарахом, а когда был воином, звали меня Виктором384.

Проконсул спросил его:

— Из какого ты рода, Тарах?

— Я происхожу, — отвечал Тарах, — из Римского воинского рода в Сирийском городе Клавдиополе385 и, сделавшись христианином, оставил военное звание.

Проконсул сказал:

— Ты был недостоин служить воином, однако, скажи, как ты вышел из военного звания.

— Я просил начальника Публиона, — сказал Тарах, — и он отпустил меня.

Проконсул сказал:

— Пощади же старость свою и послушайся повеления царей наших, чтобы я уважал тебя; подойди и принеси жертву богам нашим, ибо и сами цари, обладающие вселенною, поклоняются им.

Тарах отвечал:

— Они впали в заблуждение, прельщенные сатаною.

После такого ответа Тараха проконсул приказал слугам:

— Разбейте ему челюсти, ибо он говорит на царей, что они прельстились и впали в заблуждение.

Тарах, когда его били, говорил:

— Я как утверждал, так и продолжаю утверждать, что они впали в заблуждение как люди.

Проконсул сказал:

— Оставь безрассудство свое, и принеси жертву богам нашим.

— Я Единому Богу моему служу, — отвечал Тарах, — и в жертву Ему приношу не кровь, но чистое сердце.

Проконсул сказал:

— Щадя старость твою и оказывая снисхождение, советую тебе оставить безумную веру христианскую и принести жертву богам.

— Не сделаю такого беззакония, — отвечал Тарах, — потому что люблю закон Бога моего, и не отступлю от него.

Проконсул сказал:

— Есть другой закон, который нужно исполнять, о, злая голова.

Тарах отвечал:

— Пагубен закон ваш, повелевающий вам, нечестивым, почитать камни и деревья, дела рук человеческих, и поклоняться им.

Проконсул приказал предстоящим ударить Тараха в шею. Мученик, терпеливо перенося удары, говорил:

— Не отступлю от сего исповедания, которое спасает меня.

— Я заставлю тебя, — сказал Проконсул, — отвратиться от этого безумия и сделаю благоразумным.

— Делай, что хочешь, — отвечал мученик, — ты имеешь власть над моим телом.

Проконсул Максим сказал:

— Снимите с него одежды и бейте его прутьями.

Тарах же, когда его били, говорил:

— Ныне ты сделал меня поистине мудрым и благоразумным, ибо в сих мучениях я еще более уповаю на Бога и на Христа Его.

— Нечестивейший и преступный, — сказал проконсул, — ты сначала говорил, что Единому служишь Богу, а вот теперь двух исповедуешь, — Бога и Христа Его; как же ты теперь двум служишь, а наших многих богов отвергаешь?

— Я исповедую, — отвечал Тарах, — Единого Истинного Бога.

Проконсул сказал:

— Не назвал ли ты Бога и Христа Его?

Тарах отвечал:

— Христос есть Сын Божий (Един по Божеству со Отцом и Духом Святым), надежда всех христиан, и мы спасемся, страдая за Него.

Максим проконсул сказал:

— Оставь многословие и принеси жертву нашим богам.

— Я не пустословлю, — сказал Тарах, — но говорю истину, уже шестьдесят пять лет живу, веруя так, и теперь от истины не отступлю.

Стоявший там один сотник, именем Димитрий, сказал:

— Пощади себя, старик, и поклонись богам, послушайся моего совета.

— Отойди от меня, — отвечал Тарах, — со своим советом, слуга сатаны.

После сего проконсул Максим, приказав связать страдальца Христова железными цепями и бросить в темницу, сказал слугам:

— Приведите ко мне другого.

На это сотник Димитрий сказал:

— Вот, господин, он предстоит пред тобою.

Проконсул Нумерий Максим, увидев другого христианина, предстоящего пред ним, сказал ему:

— Поведай мне прежде всего имя свое. Предстоящий отвечал:

— Первейшее и почетнейшее мое имя — христианин, а другое имя, данное людьми, — Пров.

Проконсул спросил:

— Из какого ты рода, Пров?

— Отец мой, — отвечал Пров, — был из Фракии, а рожден я в Пергии Памфилийской386, и я христианин.

Проконсул Максим сказал:

— Никакой пользы тебе нет от сего имени; послушайся меня, принеси жертву богам, и ты получишь почесть от царей и станешь нашим другом.

Пров отвечал:

— Я ни от царей чести не хочу, ни дружества твоего не желаю, ибо у меня было немалое богатство, которое я оставил, чтобы служить Богу Живому.

Проконсул сказал:

— Разденьте его и, разложив, бейте суровыми жилами. Когда святого били, Димитрий сотник сказал ему:

— Пожалей себя; разве ты не видишь, что кровь твоя течет по земле.

— Тело мое, — отвечал Пров, — в ваших руках и вы мучайте его, а мне мучения служат елеем.

Проконсул Максим сказал:

— Оставишь ли ты безумие свое или окаменеешь в своем упорстве?

— Я не суетен, — сказал Пров, — но гораздо мужественнее вас, ибо для мужества имею основание в Господе.

Тогда проконсул сказал слугам:

— Поверните и по чреву бейте его.

При этом жестоком мучении Пров воскликнул:

— Помоги мне, рабу Твоему, Господи! Проконсул сказал слугам:

— Когда бьете его, спрашивайте: где помощник твой? И когда слуги спрашивали его, Пров говорил:

— Помогает мне Господь и поможет, и я настолько презираю мучительства твои, что не склонюсь пред твоею волею.

Максим проконсул сказал:

— Посмотри на тело свое, злосчастный, ведь кровью твоею покрылась земля.

— Знай, — отвечал Пров, — что когда тело мое страдает за Христа, тогда душа моя исцеляется и оживляется.

Приказав перестать бить святого, судья сказал: — Свяжите ему цепью руки и ноги и бросьте его в темницу, и никого не допускайте к нему, чтобы никто о нем не заботился.

После сего, по приказанию проконсула, представлен был на суд третий христианин. Опрошенный об имени, он отвечал:

— Я — христианин.

Проконсул сказал:

— Те, которые были раньше тебя, никакой пользы не получили от сего имени, и тебе следует отвечать иначе.

Он сказал:

— Обычное мое имя — Андроник. Проконсул Максим сказал:

— Из какого ты рода, Андроник?

— Я из почтенного рода, — отвечал Андроник, — сын одного из первейших граждан Ефесских.

Проконсул Максим сказал:

— Пощади себя и послушайся меня как отца; ибо прежде тебя бывшие здесь и говорившие