за Гималаи. Магия и шпионаж», высказал сомнение в подлинности этого и других документов из дела Блюмкина, опубликованных генерал-полковником Леонидом Григорьевичем Ивашовым. Однако, при всем уважении к Олегу Шишкину, в программах которого я охотно участвую, — должен отметить, что я совсем недавно вместе с Леонидом Григорьевичем выступал на Первых сталинских чтениях в бункере Сталина в Измайлове и в перерыве, после посещения подземного кабинета Сталина, спросил Леонида Григорьевича, который в 1991 году был начальником управления делами Министерства обороны СССР, насколько можно доверять опубликованным им документам из дела Блюмкина. Так вот, Леонид Григорьевич еще раз подтвердил мне, что он спас подлинные документы, доставленные в 1991 году из архива КГБ по приказу Ельцина для передачи их масонской организации Бнай-Брит, в преамбуле к уставу которой сказано, что «Бнай-Брит видит свою цель в объединении лиц еврейской веры в работе, направленной на удовлетворение их важнейших интересов и интересов всего человечества». Экс-министр печати и информации Михаил Полторанин в своей книге «Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса» утверждает, что все правители современной России назначаются с согласия Бнай-Брит (Сыновей Завета), а их детишки, жены, челядь, любовницы давно живут на Западе, в том числе и из соображений заложничества. Кого ни выбирай — все ставленники Олигархата (Сынов Завета). «А что такое Бнай-Брит? — пишет Полторанин. — Это иудейский международный финансовый интернационал, это ядро и мозг мирового масонства. Часто его называют не орденом, а Глобосистемой — член Бнай-Брита может быть масоном, а может и не быть, может быть евреем, а может — русским, англичанином, латышом, узбеком, поляком, лишь бы он исповедовал иудаизм».

Как бы то ни было, в 1928 году Блюмкин становится резидентом внешней разведки ОГПУ в Константинополе и на Ближнем Востоке. Когда в 1929 году здесь оказывается высланный из СССР Троцкий, Яша не может отказать своему бывшему покровителю. Он привозит в Москву письмо Троцкого Карлу Радеку и рассказывает обо всем Лизе. А когда письмо оказывается в ОГПУ, Яша почувствовал недоброе и исчез.

Через пару дней он попросил ее заехать к нему на квартиру, взять вещи. Она отказалась: опасно. «Ладно, — согласился Блюмкин, — поеду налегке. Проводишь?» — «Конечно!» На вокзале все было чисто. Кроме одного: поезд на Ростов, которым Блюмкин собирался ехать на юг и дальше на Кавказ, отменили. «Это катастрофа, — произнес он побелевшими губами. — Был последний шанс. Теперь меня точно шлепнут». Звериное чутье его не подвело. Их взяли на Мясницкой, по дороге с вокзала. Такси остановили люди в штатском. Блюмкину предложили пересесть в другую машину. Он вышел молча. Потом обернулся к спутнице и сказал с улыбкой: «Ну, прощай, Лиза. Я ведь знаю, что это ты меня предала». Она не ответила. Они оба были профессионалами и знали правила игры.

В справке, подписанной начальником ИНО (внешняя разведка) ГУГБ НКВД СССР Абрамом Ароновичем Слуцким, сказано: «…Зарубина была женой осужденного троцкиста Блюмкина. В 1928 году Блюмкин рассказал ей о своей связи с Троцким и подготовке побега за границу. Об этом Горская доложила Трилиссеру и приняла участие в аресте Блюмкина…» А в деле Леонида Гргорьевича Ивашова есть Акт передачи старшим уполномоченным ОГПУ Чертоком Наркомату финансов СССР двух миллионов 440 тысяч долларов, изъятых при обыске на квартире Блюмкина.

В решении Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 октября 1929 года в одном из пунктов значится:

а) Поставить на вид ОГПУ, что оно не сумело в свое время открыть и ликвидировать антисоветскую работу Блюмкина.

б) Блюмкина расстрелять.

в) Поручить ОГПУ установить точно характер поведения Горской.

Выписка послана т. Ягоде».

Ягода провел расследование, которое пришло к выводу, что Лиза Горская в деле Блюмкина вела себя вполне достойно, о чем и было доложено Сталину. В итоге Лизу вместе с опытным нелегалом Василием Зарубиным отправляют в Европу под прикрытием легенды «супружеской четы», где они успешно работают во Франции и в Германии с перерывами практически до самой войны. И вот осенью 1941 года Зарубин с женой едет резидентом в Нью-Йорк. «Берегите её», — напутствовал Сталин. Он никогда ничего не забывал.

Нужно сказать, что тогда, в 1930 году, «служебный роман» Лизы Горской и Василия Зарубина быстро перерос в настоящую любовь, продлившуюся на всю жизнь. Пройдя ускоренный курс спецподготовки, Лиза получает назначение на должность оперуполномоченного 7-го отделения ИНО ОГПУ (оперативный псевдоним «Вардо»), после чего супруги Зарубины под видом чехословацких коммерсантов Кочек направляются для легализации в Данию, а оттуда в Париж, где в 1931 году у них родился сын.

С декабря 1933 года Василий Зарубин руководил нелегальной резидентурой в Германии. Незнание немецкого языка стало бы для него непреодолимой преградой, если бы не Лиза. «Вардо» оказывала помощь мужу и вела самостоятельное направление. Именно у неё на связи находился агент А-201. Еще 7 сентября 1929 года начальник ИНО ОГПУ СССР Трилиссер отправил в берлинскую резидентуру телеграмму: «Ваш новый источник А-201 нас очень заинтересовал. Единственное наше опасение заключается в том, что вы забрались в одно из самых опасных мест, где малейшая неосторожность со стороны А-201 может привести к многочисленным бедам». Агентом А-201 был сотрудник гестапо гауптштурмфюрер СС Вилли Леман, он же «Брайтенбах» — один из прототипов Штирлица.

В задачи Вилли Лемана входило наблюдение за советским посольством, а также противодействие советскому экономическому шпионажу. По сути, именно Леману была поручена работа по пресечению деятельности советской разведки в Германии. После прихода нацистов к власти по рекомендации Геринга он был переведен на работу в гестапо, которое в качестве IV Управления вошло в Главное управление имперской безопасности (РСХА). Вилли Леман часто бывал не только у шефа гестапо штурмбаннфюрера СС Генриха Мюллера, но и у начальника РСХА группенфюрера СС Рейнхарда Гейдриха. По имевшимся в Центре материалам была составлена следующая справка: «За время сотрудничества с нами с 1929 г. без перерыва до весны 1939 г. “Брайтенбах” передал нам чрезвычайно обильное количество подлинных документов и личных сообщений, освещавших структуру, кадры и деятельность политической полиции (впоследствии гестапо), а также военной разведки Германии. “Брайтенбах” предупреждал о готовящихся арестах и провокациях в отношении нелегальных и “легальных” работников резидентуры в Берлине… Сообщал сведения о лицах, “разрабатываемых” гестапо, наводил также справки по следственным делам в гестапо, которые нас интересовали…»

В конце 1937 года Зарубины были отозваны в Москву в связи с целой серией предательств со стороны знавших их высокопоставленных сотрудников внешней разведки. Среди них были Игнатий Рейсс (Натан Маркович Порецкий) и Вальтер Кривицкий (Самуил Гершевич Гинзберг). В июле 1938 года стало известно о бегстве в США резидента НКВД в Испании Александра Орлова (Лейбы