района назначался выборный районный боевой начальник. Районные боевые начальники с районными представителями по боевому делу составляли боевой совет, руководивший всеми боевыми силами. Все должностные лица сменялись. Для вступления в боевую организацию требовалась рекомендация трех дружинников.

Оппозиция допускала полную свободу пропаганды в массах максимализма, что ее сразу же сблизило с максималистами. Московская оппозиция стала завязывать отношения с иногородними организациями и повела агитацию за перестройку их на выработанных ею началах, имея в виду вступить затем общими силами в борьбу с центральными учреждениями партии. Центральный комитет пытался уладить конфликт, но оппозиция не шла на уступки. Громадные денежные суммы, изобилие оружия и литературы давали ей право думать, что она останется в поднятой ею борьбе победительницей.

Попытки первого Совета партии уговорить ее руководителей на мир также не имели успеха. Действуя денежными подарками, оппозиционеры старались склонить на свою сторону некоторые комитеты. Таким способом воздействовали они на часть Екатеринославского и Рязанского комитетов. Петербургской боевой дружине они выдали некоторую сумму, чем вызвали конфликт между нею и комитетом. Ставропольская организация, получившая большую денежную поддержку, не только перешла в оппозицию, но и увлекла за собою еще несколько кавказских организаций, и руководители ее предлагали даже организовать особый Оппозиционный союз.

Но скоро среди самих оппозиционеров начались раздоры, чему причиной были отчасти деньги, отчасти различие во взглядах на программу и тактику. На денежной почве возник целый ряд недоразумений. Начались захваты денег, взаимные обвинения в утайках, неправильных расходах, хищениях. Идейные разногласия начались из-за того, что многие оппозиционеры переходили в максимализм. Успех пропаганды максималистов среди оппозиции был настолько велик, что скоро целый район, Рогожский, сделался максималистским.

Самый главный руководитель оппозиции Владимир Мазурин, под руководством которого была совершена экспроприация Московского общества взаимного кредита, перешел к максималистам. Оппозиционеры-максималисты само понятие максимализма стали толковать более широко. Они стали включать в него, кроме положений о немедленной социализации земли, фабрик, заводов и рудников, еще и экспроприацию казенных и частных имуществ. Против последнего восстали те оппозиционеры, которые не разделяли идей максимализма. Они пошли против захвата их организации максималистами, протестовали против введения конфискации частных капиталов, как принципа, в их программу.

Распри увеличивались. Часть оппозиционеров стала возвращаться в комитет, часть обособилась в самостоятельную организацию под именем Группа 1 мая, которая скоро перестала существовать. Многие были арестованы, остатки же оппозиции в декабре 1906 года организовались в Московский союз социалистов-революционеров-максималистов, который присоединился к Всероссийскому союзу социалистов-революционеров-максималистов.

Приверженцы максимализма были прямыми продолжателями аграрных террористов. Когда группа этих последних во главе с Соколовым уехала осенью 1904 года из Женевы в Россию, главный их теоретик Лозинский, под псевдонимом Устинов, продолжал за границей пропаганду идей аграрного террора и вскоре к выставлявшимся им положениям прибавил новые. Он стал доказывать необходимость изменения партийной программы-минимум, внесения в нее требований социализации фабрик, заводов и рудников. Летом 1905 года Устинов образовал целую группу молодых социалистов-революционеров, которая в целях пропаганды своих взглядов стала издавать «Вольный дискуссионный листок», почему ее членов прозвали также и дискуссионистами. Партийные верхи относились к «Листку» враждебно, чинили устиновцам разные затруднения, и это заставило их к концу года прекратить выпуск «Листка», выйти из партии и образовать самостоятельную организацию Союз революционных социалистов.

Отмеченное течение, выставлявшее в качестве ближайших целей партии максимальные программные требования, быстро привилось в России. Те же самые аграрные террористы – устиновцы – сделались и первыми максималистами. Уже в начале 1905 года насадитель аграрного террора Соколов, работая в Северо-Западной областной организации партии, перешел от пропаганды аграрного террора на пропаганду захвата фабрик и заводов. Около него сплотилась целая группа последователей нового направления. Белосток сделался первым центром их деятельности. Апрельский арест Соколова в Курске несколько приостановил развитие максимализма, но по освобождении его из-под стражи максимализм стал быстро развиваться.

Начавшиеся с октября 1905 года беспорядки и Московское вооруженное восстание придавали максималистам веру в то, что близко то время, когда рабочий народ сможет обратиться к социализации земли, фабрик и заводов. В Белостоке уже в 1906 году максимализм, как выражается один социалист-революционер, «расцвел пышным цветом, захвативши в свои ряды почти все партийные рабочие элементы». Разжигаемые агитационными речами, рабочие находили, что для них недостаточно добиваться только восьмичасового рабочего дня, что им нужны фабрики и заводы. «Уж очень это соблазнительно, чтобы фабрики и заводы были наши», – говорили рабочие своим учителям из партии. Бомбы были признаны лучшим средством борьбы против капиталистов. Белостокские максималисты составляли сплоченную группу убежденных террористов, уже участвовавших неоднократно в покушениях на должностных лиц в 1905 году. Несколько человек из них, как, например, Закгейм и Шишкин, вступили затем в организацию Соколова и принимали самое деятельное участие в ее работе по Санкт-Петербургу, дав ей целую группу бомбометателей.

Еще больший успех имел максимализм в Москве. Среди московских социалистов-революционеров отслоился целый ряд выдающихся по фанатизму и предприимчивости максималистов, как, например: Мазурин, Соколов, Виноградов, Соломон Рысс, Климова, Терентьева и другие. Большинство из них принимало самое деятельное участие в вооруженном восстании, многие участвовали в ограблении Московского общества взаимного кредита.

Развитию максимализма способствовала и литературная пропаганда. С весны стали появляться брошюры, излагавшие теоретические основы максимализма, как, например: «Прямо к цели», «Принципы трудовой теории» Тагина, «Задачи момента» Энгельгардта, статьи Светлова и других.

На первом партийном съезде единственный оказавшийся на съезде максималист внес предложение о включении в программу-минимум максимальных требований, что, однако, было отвергнуто. Неудача не обескуражила максималистов; она лишь обострила их отношения к партийным руководителям и заставила думать о выделении из партии.

В январе 1906 года на небольшой конференции максималистов Соколов предложил своим единомышленникам уйти из партии и создать самостоятельную организацию, с каковой целью он и наметил некоторые подготовительные работы. Сам он предпринял после конференции ряд объездов по областям России. Вскоре московские максималисты разбились на несколько групп. Одна из них, во главе с Мазуриным, осталась в Москве, во главе другой встал Соломон Рысс, третья же, душой которой был Соколов, переселилась в Петербург.

Но, подготавливая самостоятельную организацию, Соколов не только оставался в партии, но даже был принят в члены ее Боевой организации. Он принял участие в слежке за генерал-губернатором Дубасовым и предложил ряд боевых проектов, в том числе проект взрыва дома министра внутренних дел. Однако вскоре Соколов оставил Боевую организацию партии и к июлю образовал из максималистов свою собственную Боевую организацию. В нее входили: Ковальчук, Маврин, Терентьева, Климова, Емельянова, Виноградов и другие. Основными средствами для Боевой организации Соколова послужили 150 000 рублей, переданные организации из суммы, экспроприированной московской оппозицией из Общества взаимного кредита. Эти деньги должны