–Значит, вы пришли?– сказал он, словно давно поджидал его.

–Здравствуйте, Лукас,– Конрауд осторожно подошел еще ближе.– Красивое место.

–Иметь у самого порога такую реку совсем не лишне,– сказал Лукас.– Несмотря на холодную погоду, одежды на нем почти не было. Он был небрит, а под глазами хорошо заметны темные круги. У его ног бурлила река.

–Может, я рядом присяду?– спросил Конрауд.

–Пожалуйста,– сказал Лукас.– Я тут часами могу сидеть и смотреть на реку.

–Неудивительно.

–Когда я переехал сюда, то нашел это красивое место и теперь иногда прихожу сюда любоваться видом, и мне здесь нравится. Конечно, надо быть осторожным и знать, где здесь опасно. На самом деле я всегда жутко боялся этой реки. В ней есть какая-то сила, которая притягивает – и ее нужно уважать.

–Эта река такая мощная,– согласился Конрауд.

–Если начистоту, то я вас ждал.

–И очевидно, довольно долго,– заметил Конрауд.

–Конечно. По большому счету, годами и десятилетиями. Я вижу, сейчас вы не один,– сказал Лукас, оборачиваясь на полицейских, стоявших на значительном расстоянии от берега.

–Да, не один.

Конрауд посмотрел, как мутная, ледникового цвета, река неистовствует вокруг скалы, как и бесчисленные тысячелетия до того, как на эту землю ступила нога человека. Ее течение сопровождалось тяжелым рокотом, не удивительным для самой полноводной в стране реки, и Конрауд отлично понял слова Лукаса насчет ее притягательной силы.

–Зачем Сигюрвину нужно было…

–Глупость,– ответил Лукас, словно не желая дослушивать вопрос Конрауда до конца.– Неопытность. Дурость. Глупость. В основном глупость. Она, проклятая.

–Бернхард погиб,– сказал Конрауд.

Лукас стал смотреть в то место, где русло реки сужалось под мостом.

–Погиб?!– он взглянул на Конрауда.– Как?..

–Повесился. В своей лавке автозапчастей.

–Нет… Бедняга Бенни!– простонал Лукас.– Он же… Этому конца нет… И не будет…

–Он больше не смог терпеть,– сказал Конрауд.

–Глупость проклятая,– выругался Лукас.

Они помолчали.

–Он что-нибудь сказал?– поинтересовался Лукас.

–Он направил меня сюда,– ответил Конрауд.

Они еще помолчали.

–Вы не… не возражаете, если мы еще немножко посидим у реки?– спросил Лукас.

–Немного времени у нас еще есть. Не хотите мне рассказать, как это было? Что произошло? И почему?

Лукас молчал.

–Лукас?

–Ах, простите… С чего мне начать?

–Наверное, начнем с того, что вы мне расскажете про Вилли,– предложил Конрауд.

–Вилли?

–Паренька из спорт-бара. Его же Бернхард сбил?

–Его звали Вилли?

–Полное имя – Вильмар, и у него есть сестра, которая захотела узнать, при каких обстоятельствах он погиб.

–Бернхард с ним однажды столкнулся, когда пошел в бар смотреть футбол. И сразу разнервничался, потому что после того, что мы сделали, он так и не оправился. Он сказал, что тот парнишка его узнал. Он позвонил мне среди ночи и сказал, что парнишка наверняка пойдет в полицию. Я велел ему успокоиться. Но Бернхард был в растрепанных чувствах. Он сказал, что разболтал пареньку свое имя. Он в то время сильно выпивал. Пил все больше и больше, это у него шло по возрастающей, и в конце концов он больше не мог себя контролировать, стал очень нервный, боязливый, и у него развилась какая-то мания преследования.

–Из-за Сигюрвина?

–Да. На нем это плохо сказалось, и с годами ему становилось все хуже и хуже.

–Наверное, он помнил мальчика, которого повстречал у цистерн.

–Это во-первых. Бернхард постоянно думал об этом мальчишке, о том, что тот его видел на Эскьюхлид и что они с ним поговорили. Этот мальчишка у него просто из головы не шел. Он о нем говорил. Боялся его. Конечно, боялся, что все вскроется.

–И когда Вилли вышел из бара, он поехал за ним по пятам?– осведомился Конрауд.

Лукас не ответил, а перевел разговор на другую тему.

–Как он вас сюда направил?– спросил он.

–У него была старая фотография вас двоих с Сигюрвином. А еще он поговорил со своей старой подругой Салоуме и рассказал ей, что сделал.

–Подругой Хьяльталина? Я знал, что они знакомы. Я ведь… Он собирался мне услугу оказать,– сказал Лукас.– Я рад, что это все наконец закончилось. Просто не представляете, каково было с этим жить. С этой вечной игрой в прятки. Со страхом. Опасениями. Кошмарами. Это… Никто не в состоянии поставить себя на место того, кто…

Слова на устах Лукаса постепенно замерли. Конрауду было трудно найти в себе сочувствие к нему.

–Бернхард поехал вслед за Вилли на своем джипе?

–Да.

–И сбил его?

–Да.

На противоположном берегу молодая пара катила детскую коляску. Они на миг остановились, мать склонилась над коляской, посмотрела на ребенка, а потом они продолжили путь, не обращая ни малейшего внимания на Конрауда и Лукаса.

–Значит, он сдержал свое слово.

–Какое?

–Убить того мальчишку, как он грозился,– ответил Конрауд.– Через столько лет.

Лукас в ответ промолчал.

–И потом он бросил пить?– продолжал Конрауд.– Пошел лечиться?

–Да.

–А свой джип он прятал под брезентом во дворе лавки?

–Нет,– ответил Лукас.– Его джип давно разобрали на атомы. Он избавлялся от него по частям, продавая детали, и в конце концов остался один корпус, но я думаю, он и его продал.

Они немного помолчали.

–Почему Сигюрвину пришлось умереть?– спросил Конрауд.

Лукас глубоко вздохнул.

–Мы придурками были,– ответил он.– Мы с Бернхардом. Ничего не умели. Ничего не знали. У Бернхарда возникла эта идея: использовать спасательный отряд, чтоб зашибать большие деньги. Наркотики с его помощью ввозить. Вот такой у нас был план, но все пошло насмарку.

Они заглянули друг другу в глаза – двое незнакомцев, которых судьба довела до самого края,– и Конрауд почувствовал, что у Лукаса на душе скверно, причем уже давно.

–Наверное, вы знаете, откуда большая часть этой воды,– сказал Конрауд, смотря вверх по течению реки в сторону высокогорья и ледников, думая о злой насмешке судьбы.– С какого ледника течет эта река?

–Конечно,– ответил Лукас.– Знаю, что с Лаунгйёкютля.

–Возможно, это служило вам постоянным напоминанием?

–Да.

–Ведь по ночам вы слышали ее рокот.