— Верности даже тогда, когда мои приказы будут казаться вам непостижимыми. Потому что я не такой, как вы все.

Он назначил коронацию через семьдесят семь дней и велел разослать послов во все края, чтобы созвать на церемонию представителей всех племен.

С этими словами он удалился, а сановники не знали, что делать. Все услышанное здесь звучало для их слуха чудовищно, но, посовещавшись, они решили следовать указаниям Бастиана, раз он носит АУРИН.

Все приготовления к коронации Бастиан переложил на Ксаиду, а сам дни напролет почти неподвижно сидел в своих покоях, пытаясь что-нибудь пожелать или придумать хоть какую-нибудь историю для собственного развлечения. Ему ничего не приходило на ум. Он чувствовал себя пустым, как полые панцирные великаны.

Бастиан пытался пожелать возвращения Лунианы. Ведь если он всесилен на самом деле, должно исполниться и это его желание. Ночь напролет он шептал: «Луниана, приди! Ты должна вернуться. Я приказываю тебе вернуться!» И пытался представить ее взгляд, который, словно светящееся сокровище, хранился в глубине его сердца. Но она не приходила. И чем больше он напрягался, призывая ее, тем тусклее становился свет ее взгляда — пока не погас окончательно.

Бастиан внушал себе, что все пойдет по-другому, как только он попадет в Магнолиевый павильон. Он то и дело подходил к мастерам и подгонял их то просьбами, то угрозами. Но все было тщетно. Лестницы ломались, зубила отскакивали от стены, гвозди гнулись.

Рыцари Хисбальд, Хидорн и Хикрион добрались до винных погребов и проводили там целые дни, играя в кости, потягивая вино и распевая песни. Иногда они ссорились, и дело доходило до поножовщины. А то выходили на Главную улицу и приставали к феям да ведьмам.

Когда Бастиан пытался их урезонить, они разводили руками:

— Что ты хочешь, господин? Дай нам какое-нибудь стоящее дело!

Он просил их потерпеть до коронации, хотя и сам не знал, что от этого изменится.

Погода портилась день ото дня, небо затянуло тучами, и солнце не проглядывало уже ни на час.

Приближался день коронации. Разосланные послы вернулись назад. Многие привели с собой делегатов, а кое-кто вернулся ни с чем: некоторые племена отказались принять участие в церемонии. Кое-где, оказывается, были тайные, а то и явные протесты и ропот.

— Со всем этим, — сказала Ксаида, — ты покончишь, когда станешь Королем Фантазии.

— Детской Королеве все подчинялись добровольно.

Но Ксаида не слушала, она спешила по делам.

И вот наступил день коронации, который, однако, войдет в историю Фантазии как день кровавой битвы за Башню Слоновой Кости.

Уже с утра небо было тяжелым и мрачным. Ксаида с сорока церемонимейстерами подготовила большую праздничную программу. На всех улицах появились музыканты, но их музыка была не такой, какую здесь привыкли слышать. Она была дикая, пронзительная и монотонная. Каждый, слыша ее, начинал невольно дергать ногами, приплясывать и прыгать. Никто не знал музыкантов, которые были в черных масках, никто не знал, откуда они здесь появились.

Все здания и фронтоны украсили флагами, но они бессильно повисли, так как не было ни дуновения ветерка. Всюду были видны портреты Бастиана.

Магнолиевый павильон так и остался неприступным, и Ксаида подготовила другое место для трона: в конце Главной улицы, перед воротами во дворец.

Тысячи золотых курительниц источали какой-то дурманящий фимиам, он сползал вниз, проникая во все улицы и переулки Башни.

Повсюду стояли черные великаны в насекомовидных панцирях. Никто не знал, как Ксаиде удалось пятерых оставшихся воинов умножить в сотни раз. Более того, примерно пятьдесят из них были теперь верховые, на таких же полых железных конях. Эти черные рыцари сопровождали по Главной улице наверх триумфальное шествие трона, который скользил сам по себе — никто его не подталкивал и не тянул. Он был громадный, как церковный портал, и весь состоял из зеркал разной величины.

Трон установили, Бастиан взобрался на него — и оказался в его недрах совсем крохотным, как кукла. Толпа зрителей разразилась ликованием, но оно звучало почему-то визгливо и пискляво.

Потом началась длинная утомительная процедура: делегаты разных племен, выстроившись в длинную очередь до самого основания Башни, должны были, упав перед троном, трижды коснуться лбом пола, поцеловать правую ступню Бастиана и сказать: «Именем моего народа и моего племени я прошу тебя, о великий, которому мы обязаны своим существованием, венчаться на Детского Короля Фантазии!»

Все это длилось уже два или три часа, как вдруг по рядам пронеслась тревога: вверх по улице протискивался молодой фавн — видно было, что он бежит из последних сил, пошатываясь и спотыкаясь. Он упал перед Бастианом ниц, еле переводя дух.

— Что случилось? Как ты посмел нарушить церемонию? — недовольно спросил Бастиан.

— Война, о господин! — выдохнул фавн. — Атрей собрал восставших и ведет их сюда. Они хотят, чтобы ты сложил с себя АУРИН, и если ты не снимешь его добровольно, они возьмут его силой.

Воцарилась тишина. Подхлестывающая музыка и визгливое ликование смолкли. Побледнев, Бастиан смотрел прямо перед собой.

Прибежали три обрадованных рыцаря.

— Наконец-то нам найдется дело, господин! — кричали они наперебой. — Продолжай церемонию, а битву поручи нам. Мы соберем отважных воинов и отразим нападение. Мы их проучим так, что запомнят надолго.

Среди присутствующих фантазийцев было много таких, что не годились для войны. Но нашлись и носящие оружие: дубины, мечи, луки, а то и просто когти и зубы. Они собрались вокруг трех рыцарей, образовав войско, и ушли, а Бастиан с оставшимися продолжал церемонию. Но теперь он не мог сосредоточиться на ней и то и дело обращал взгляд к горизонту. Большая туча пыли, показавшаяся вдалеке, говорила о том, как велико войско Атрея.

— Не беспокойся, — сказала Ксаида, — ведь есть же панцирные воины, они защитят Башню, против них бессильны все, кроме тебя и твоего меча.

Несколько часов спустя появились первые донесения с поля боя. На стороне Атрея сражались почти все зеленокожие, сотни две кентавров, пятьдесят восемь скалоедов, пять везучих драконов, целый полк белых орлов с гор Судьбы, еще много других существ и даже несколько единорогов. Хоть числом они были гораздо меньше войска, предводительствуемого тремя рыцарями, но воевали с такой решимостью, что войско Бастиана постепенно оттеснялось к Башне Слоновой Кости.

Бастиан хотел сам возглавить свою армию, но Ксаида отговорила его.

— Подумай, господин и мастер, ведь вмешиваться в битву —