Шрифт:
Закладка:
— Понял? — строго спросил я Колю, закончив читать.
— Понял, — сказал тот, задумчиво глядя в потолок.
— Что ты понял?
— Что с друзьями веселее.
— Правильно. — Я закрыл книгу и спрятал её от греха подальше в инвентарь. — Всё, спи, щегол. Услышишь, как трое бухих отморозков внизу лабают что-то невразумительное — это будильник.
— Спокойного времени суток, — пробормотал Колян и уснул.
Я вышел, качая головой. Что я делаю с головой пацана? Франкенштейн — тот хотя бы отдуплял, что делает, и то в итоге обосрался от ужаса. А мне по коду даже возможности обосраться не дадут. О чём я вообще рассуждаю? Голова моя... Надо поспать.
Отыскав свободную комнату по душе, я остановился и задумчиво изрёк матное слово. Опять добряк Мёрдок позаботился обо всех, кроме себя. Сколотил Коляну кровать — и ушёл. Куда ушёл? Уже и не помню, но, видать, дело было важное. А сам-то? А себе?! На полу опять спать? Щас! Рома со своей секс-куклой, значит, царское ложе делят, а я буду в уголке, плащиком накрываться?
— Рома! — громким шёпотом позвал я, настойчиво тряся юниора за плечо. — Ромыч! Слышь? Дрова где? Ром, дрова отдай!
— Чё? — промычал Рома, еле раздирая шары. До скольки ж они е**ися-то? Эх, молодо-зелено...
— Дрова, говорю отдай! — сказал я чуть громче. — И железо — ну, всю х**ню. И ткани давай.
— Медс, ты не можешь подождать? — зевнул Рома.
— Нихрена не могу, спать охота.
— А без дров не спится?
— Видишь же — никак.
— Б**дь...
Рома кое-как перекинул мне все ресурсы.
— Ништяк, братуха! — хлопнул я его по плечу. — Вы, это... Если утренний перепихон устроите — того...
— Чё, тебя позвать?
— Да не! Я м-ж-м не уважаю, хрень какая-то. В смысле, потише будьте. Не как ночью. Там ребёнок за стеной. Осознал?
— Гу, — как-то странно отозвался Рома и вырубился.
— Акей, — сказал я сам себе и вышел.
У себя в комнате я быстро сколотил кровать. Рома, оказывается, себе захерачил самую крутую, ну и я отставать не стал. Когда покончил с бельём, почувствовал слабое вдохновение. Запилил возле стены книжный шкаф и на самую верхнюю полку поставил бестселлер Вейдера.
— Уют, — резюмировал я, оглядев благоустроенное помещение. — Зашибись.
Потом, впервые за не помню уже сколько времени, я сныкал в инвентарь всю одежду, кроме трусов, упал на кровать, растянулся поперёк всего кинг-сайза и, прежде чем захрапеть, успел подумать: «Бля, хорошо-то как, Господи...».
Проснулся я от грохота. Как будто бы рота нацистов стучала сапогами.
— Да иду, суки, иду! — рявкнул я и, как был, в трусах, скатился по лестнице.
Терпеть не могу, когда меня будят таким циничным образом. А тут ещё никак не удавалось поймать равновесие. Штормило меня после выпитого алкоголя и недостаточного сна. Теперь придётся жрать, потом — нажираться... Логика похер.
— Кто там такой добрый? — распахнул я дверь. — А, это ты... Ну, заходи.
Сандра быстрым и злым шагом вошла в дом и огляделась. У меня сложилось впечатление, будто она очень хотела сразу же обосрать мой дом, но увидела, что обсирать особо нечего, и на лету сменила пластинку:
— Полчаса уже стучу!
— Прощаю, — буркнул я и упал на стул. Провёл ревизию жратвы. Хрена там ревизировать — нет ничего. Хорошо хоть народу полно, всегда кого-то пнуть можно.
— Чего это ты мне прощаешь? — нахмурилась Сандра.
— Что стучишь полчаса. Чего надо?
— Посмотреть зашла, как тут ребёнок устроился.
Господи, и когда она в такую наседку превратилась? Нормальная ж баба была. Или это я спросонья злой и требовательный к людям?
Тут наверху послышалось шевеление, и мы повернулись к лестнице. Коля, напевая что-то себе под нос, спускался. Увидев Сандру, он обрадовался, махнул ей рукой и сказал:
— Привет, тётя Сэнди!
— Нормально ребёнок, — сказал я. — Как видишь — жив, здоров, успешно развивается и доволен жизнью. За кого ты меня держишь?
— За тебя я тебя держу, Мёрдок. — Сандра ощутимо успокоилась и подошла к спустившемуся Коляну. — Ну как ты, малыш? Не обижали тебя?
— Не, — мотнул головой Колян. — Дядя Мёрдок меня от пидарасов защищал.
— Да ладно скромничать, — вмешался я. — Кто кого ещё защищал.
— Дядя Мёрдок — хороший, — сказал Коля безапелляционным тоном.
На Сандру его лингвистические способности, кажется, произвели такое глубокое впечатление, что она даже «пидарасов» пропустила мимо ушей.
— Как?! — только и спросила она, повернувшись ко мне.
— Просто я стираю «Лаской Магия Рок-Музыки».
— Чего?!!
— Того... Слушай, солнышко, будь ласка, метнись за жратвой, нам завтракать пора. А пива — пива не надо. За пивом я потом сам схожу, обстоятельно так. На тебе денюжку. — Я протянул Сандре мешочек.
Мешочек, блин, это дичь. Он появлялся автоматом, когда надо было передать кому-то деньги, пусть даже одну монету. Типа, средневековый аналог конвертика. Причём, если платишь продавцу — тогда никакого мешочка. Где просто деньги молча со счёта списываются, где уже потрудились нарисовать процедуру расчёта, и монеты можно гордо бросить на прилавок с воплем: «Мне чайник чифиря и двух петухов!». Тьфу, блин, что-то меня унесло куда-то.
— Я тебе не девочка на побегушках, — набычилась Сандра. — И вообще, мне на работу пора, а...
Тут наверху послышались шаги и тупое хихиканье, и на лестнице образовались Рома с Вивьен. Лицо Сандры окаменело.
— Это что? — прошипела она.
— Это Ромыч, ты его знаешь, — махнул я рукой. — Ну, «оторванный хрен», помнишь?
— Э, нормальный у меня хрен! — решил выступить Рома.
— Подтверждаю, хрен есть и он нормален, — решила поддержать его Вивьен.
Бля... Ну, хвала Кришне, хоть одетые спускались. Впрочем, этого позитивного факта Сандра, кажется, вообще не заметила. Она повернулась ко мне, сверкая глазами.
— Мёрдок! Ты рехнулся? Здесь ребёнок живёт, а ты устроил бордель?!
— Это нет! — тут же запротестовал я. — Был бы бордель — я бы получал долю. А тут все трахаются исключительно на некоммерческой основе. И вообще, мы ещё проведём беседу...
— Мёрдок читал мне сказку про Пенис и Вагину, — сказал Коля, интуитивно уловив тему разговора, но не смекнув, куда ветер дует.
И ветер превратился в ураган.
— Так, всё, пошли отсюда! — крикнула Сандра и схватила Колю за руку, потянула за собой.
