Моя голова упала на грязную подушку, я жалко захрипел, и это вызвало у Кайзи улыбку.

— Так и быть, время от времени будешь получать глоток воды, однако никакой пищи. Ты мне нужен слабым, но не мертвым. Думаю, за эту недельку ты одумаешься и согласишься встать под мои знамена. А если нет, подождем еще немного. Ну, я тем временем найду о чем потолковать с твоей супругой.

Я очень реалистично скорчился в припадке бешенства.

— Джим, даже тебя можно сломать. Уж поверь.

— Чтоб тебе… сгнить в аду… — прохрипел я вслед ему.

Ах, до чего же ему нравилось мучить людей.

Я насобирал горсть «жучков» и спрятал в радионепроницаемый мешочек. Но одумался и рассыпал по кровати. Если они умолкнут надолго, Кайзи насторожится.

— Джеймс, забери меня отсюда, — проговорил я. — Думаю, близится последний акт.

Джеймс бесшумно открыл дверь гостиничного номера. Но Анжелина уже не спала. Она сидела на кровати, и ей потрясающе шел мужской купальный халат.

— На столике — горячий кофе.

— Чудненько!

Я наполнил две чашки, одну дал Джеймсу.

— Кайзи пришел и ушел. Этот садист решил держать меня взаперти, чтобы я варился в собственном соку. Но теперь он обо мне вспомнит не скоро — других забот полон рот. — Я потер накладной шрам, который норовил отвалиться. — Хочу смыть грим, а может, и эту гадость заодно, пока не омертвело слишком много клеток. Не согласится ли кто-нибудь позвонить вниз и заказать гору еды на завтрак?

Умытая и высушенная феном Глориана сладко посапывала. Она не проснулась, пока я обмывал раны и надевал халат. Я вышел из ванной и воспрянул духом при виде стола, ломящегося под тяжестью яств.

— Мрунгль… — Не так-то просто говорить с набитым ртом.

— Сначала проглоти, — послышался разумный совет Анжелины.

Наконец, блаженно отдуваясь, я сказал:

— Только одного не хватает — сигары!

— Папа, я знаю наперечет твои грязные привычки.

Джеймс подал коробку с сигарами.

— Мы правильно воспитали детей, — сказала Анжелина.

С этим я поспорить не мог. Такими сыновьями можно только гордиться. Уже не говоря о невестках.

— Как там наша игра?

— Ставки сделаны, к концу дня Кайзи будет богатейшим человеком планеты.

— Это он так считает, — поправила Анжелина. — И что потом?

— Потом на сцену выйдете вы, и упадет занавес. Боливар все подытожил. — Джеймс глянул на часы. — До занавеса еще несколько часов. Отвезти нас туда?

— Сделай одолжение. — Я сколупнул последнюю чешуйку шрама. — И мне понадобится одежда.

— Об этом я уже подумала. — Анжелина встала. — Не забудь, полиция все еще ищет лицо, которое ты сейчас носишь. Мне надо проехаться по магазинам, заодно и для тебя что-нибудь подберу. Джеймс, составишь мне компанию?

— Увы. Я бы с удовольствием, но есть неотложные дела. Компьютерные проблемы в банке. Я открыл для тебя неограниченный кредит в самом дорогом универмаге.

— Этого вполне достаточно. — Она грозно посмотрела на меня. — Не кури до моего возвращения. И не налегай на выпивку.

— Что ты, как можно! Одна-единственная сигара, один-единственный глоточек вина. Сладкий ликер успеха — вот что мы выпьем вместе.

— Его будет хоть отбавляй, — пообещал Джеймс и вышел.

Я остался один и был рад этому. Я очень устал, ныли многочисленные ушибы и ссадины. Но при этом я испытывал огромное облегчение. И не сомневался, что Анжелина разделяет его. Вдобавок она просто обожает делать покупки. Мальчики тоже счастливы — у них интересная работа. И выгодная. И справедливая. Разве не благородно изымать огромные денежные суммы со счетов жадных и жестоких капиталистов и потихоньку затягивать удавку на шее ни о чем не подозревающего Кайзи? Я включил успокоительную музыку и отыскал в баре несколько бутылочек, успокаивающих еще лучше.

И подумал о том, что нам с Анжелиной и правда пора на отдых. Впереди — праздные солнечные месяцы. Минимальная зарядка по утрам, только для того, чтобы вечером был аппетит.

Но долго ли я так протяну, не позеленев от тоски? Я ведь не из любителей сидеть сиднем. Мы с Анжелиной, конечно, будем чаще ездить в театр, даже в оперу. А может, и не будем. Я содрогнулся, представив, как часами внимаю писклявому сопрано. Возможно, изредка буду по ночам тайком выбираться из дома с отмычкой — тряхнуть стариной, вскрыть сейф-другой.

В раздумьях я задремал. Меня разбудил громкий храп. Мой собственный. Я освежился винцом и решил больше не смотреть в будущее сквозь темные очки. Погоди, Джим, погоди. Сначала доведи до конца дело.

В середине дня вернулась Анжелина, возглавляя эскадрон робоносильщиков. Они сложили ношу в высокий штабель и получили разрешение отправляться восвояси. Вскоре номер был завален оберточной бумагой. Анжелина одну за другой демонстрировала мне свои покупки. Не только платья для нее, но и спортивную одежду для меня. Мы оделись и успели заскучать без дела. Наконец отворилась дверь. Это, наверное, возвратился Джеймс.

— Ну и как все идет? — выкрикнул я.

— Точно по плану, — сказал Кайзи, входя в номер и недрогнувшей рукой направляя на нас пистолет.

Глава 27

Подобное в моей жизни приключалось так часто, что выработались рефлексы, и сейчас они включились, не дожидаясь, когда новая и совершенно непредусмотренная ситуация уложится в сознании. Эти превосходные рефлексы побуждали меня заорать: «Оглянись!» — запустить в Кайзи торшером, вскочить на диван, ласточкой перелететь через комнату и выбить пистолет из его руки. Как и полагается действовать супермену в таких случаях. Но, едва я напряг мышцы, вмешалось сознание и удержало тело в узде. Я спазматически, как рыба, хватанул ртом воздух и упал в кресло. Потому что целился Кайзи не в меня. Да, он смотрел мне в глаза со своей леденящей улыбкой, но держал на мушке Анжелину. Ему уже случалось убивать, и я знал, что он нажмет на курок без малейших колебаний.

— Ты правильно рассудил, — сказал он. — Пускай это дурной вкус, но я ее непременно застрелю, если какое-нибудь твое движение мне не понравится. Сначала изуродую огненной струей, а не возьмешься за ум — пущу пулю. А сейчас вы оба медленно пересядете на кровать. Вот так, отлично.

Анжелина напряженно села, сложила руки на сумочке. Я опустился кулем, руки сунул в карманы, лихорадочно поискал, чем бы сразиться. Увы, на мне было новенькое, с иголочки, трико. Нашлась только полоска бумаги со словами: «Упаковано Моши Лайни».

Кайзи шагнул вперед, затворил за собой дверь. Ни его взгляд, ни пистолет не колебались. Он обошел вокруг нас, нащупал кресло, осторожно сел.

— Что ты сделал с Игорем? Он не выходит