всех религиозных конфессий. Кем созданы? – я звонко засмеялась. – Это вопрос не ко мне. Мы – одно единое целое, рассыпанное на бесчисленное множество источников жизни. Каждый из нас – часть и каждый из нас индивидуален. Вера – это спасение от одиночества, но одиночество – это показатель скупости души, капризов и эгоизма, а не природное явление. В природе всё едино. Нам пора прощаться. Я была рада тебя видеть. Не печалься, жизнь продолжается!

Выбор

– Привет! Я звоню в дверь, но никто не открывает.

– Привет! Это потому, что звонок не работает. Я предпочитаю стук в дверь. Знаешь, по стуку в дверь можно очень многое сказать о человеке.

Он почти заступил за черту, но я вовремя его остановила.

– Нет, нет, только, пожалуйста, дальше коврика не проходи в обуви. Я – идеалист в плане чистоты.

– Ой, прости, да, конечно, я сейчас разуюсь.

Он выглядел очень молодо.

– Вы совершеннолетний? Не стоит меня подписывать под статью, – улыбнувшись, сказала я.

– Да, у меня с собой есть водительские права, – он начал нащупывать в кармане куртки документ, достал и показал мне.

– Ты выглядишь гораздо моложе. Спасибо за представленные доказательства.

– А тебе есть восемнадцать?

Я засмеялась.

– Для меня это комплимент. Спасибо. Видимо, взгляд не потерял навык не выдавать возраст.

Меня приятно удивило то, какой гибкий и открытый человек меня посетил. Он спокойно реагировал на просьбы и не искал в моих словах подвоха или издёвки.

– Ты не будешь возражать, если мы сначала поговорим?

– Ты из полиции?

– Нет. Если ты не хочешь, то можешь не отвечать на вопросы, которые я задаю. Просто мне нужно сначала к тебе привыкнуть, я так сразу не могу.

«Какой прекрасный мужчина! – подумала я про себя. – Он не кидается, как голодный пёс, на кусок мяса, он не ведёт себя нагло, он – романтик».

– Да, пожалуй, это я чересчур циничная, прости, профессиональная деформация не всегда обходит меня стороной, – самокритично осадила я себя, понимая, что ломаю своей напористостью хрупкую тонкую связь. – Проходи, присаживайся.

Через пятнадцать минут после нашей лёгкой и ненавязчивой беседы он решился рассказать о наболевшем.

– Не пойми меня неправильно, но я бы хотел попросить у тебя совета.

– Говори.

– Почему, когда я спрашиваю девушек, как им приятнее, это вызывает у них раздражение? Мне говорят, что я – неумеха.

– Потому что они сами не знают, чего хотят, и не прилагают усилий, чтобы разобраться. Это не девушки, а лентяйки, комок нервов на ножках. Самоутверждаются за счёт тебя, создавая напряжение и перекидывая ответственность с больной головы на здоровую. Не стоит вестись на бабские капризы.

– Понимаешь, у меня из-за этого стала проявляться тяга к порнографии. Мне проще <…>. Прости, так неудобно об этом говорить.

– Я поняла тебя. Конечно, проще, чем выслушивать шквал критики в свой адрес. У тебя получается замкнутый круг. С одной стороны, тебя перестали возбуждать женщины, но, с другой стороны, тебе и не встречались, судя по твоим словам, девушки, с которыми бы на самом деле было хорошо. Тебе нужно найти девушку, которая умеет вести диалог. Повстречать такую непросто, но, когда ты столкнёшься с ней, ты сразу поймёшь, что это она. Тебя не будут тяготить отношения с ней, ты не будешь чувствовать себя в тисках или на крючке. Она свободно и легко сможет ответить тебе на вопросы, которые ты ей задаёшь. А если она не сможет найти ответ сама, то вы сделаете это вместе. Она умеет слышать, слушать и разговаривать. Но тебе, в свою очередь, нужно запастись терпением и не растрачивать себя по мелочам. Я описала тебе не самый лёгкий путь, но результат оправдает все ожидания. Поверь мне. Но не создай себе кумира. Не зацикливайся на поисках. Просто верь. Верить и ждать – это разные понятия. Можно верить, но не ждать, а можно ждать, думая, что веришь, но на самом деле не верить. Честно тебе признаюсь, не хотелось бы, чтобы ты при всех своих качествах попался в лапы какой-нибудь закомплексованной мадемуазели, которая поработила бы тебя и втоптала в грязь. Выбирай очень осмотрительно. Прислушивайся к себе.

Аккуратно и спокойно, направляя его полушёпотом, я показала ему другую реальность, в которой тело женщины – это неизведанная планета с миллионом тайн и загадок.

Часть 5

Оставайся, нас не будут бить

Взгляд из прошлого

Это очень давняя история, произошедшая в те времена, когда я только-только начинала свой профессиональный путь.

Нас было трое. Он отвёл её в комнату и закрыл дверь с той стороны, предварительно сказав мне не входить. Я не входила, пока не услышала её душераздирающие вопли.

– Перестань! Пожалуйста! Я прошу тебя! Моя голова! Как больно!

Я опрометью кинулась к двери, дёрнула ручку и, открыв дверь, онемела. Он бил её головой об стену.

На мгновение время остановилось, и я, как окаменевшая, безмолвно стояла на пороге комнаты.

– Закрой дверь!

– Отпусти её! Что ты делаешь?

Он отпустил её и направился в мою сторону. Двухметровый коренастый амбал в два шага приблизился вплотную ко мне, схватил меня за волосы, потащил к столу и несколько раз впечатал меня лицом в кухонную столешницу.

– Я сказал, молчать! Иначе ты получишь тоже! И ещё не так, как только что!

Самое страшное заключалось в том, что в тот момент я боялась, что он может испортить мою внешность, не думая о том, что он не имеет права меня бить. У меня не было протеста против насилия надо мной, у меня был страх потерять товарный вид.

Он развернулся и направился к ней. Как только он захлопнул дверь в комнату, я, будучи в одном халате на голое тело и тонких отельных тапках, прямиком ринулась к охране базы отдыха.

Когда я и трое моих спасителей вошли в домик, насильник и его жертва сделали вид, что никто никого не бил. Я поняла, что вмешиваться было бесполезно, но точно знала, что иначе бы поступить не могла. Я быстро собрала все свои вещи и вышла с сотрудниками охраны из домика. Находясь в безопасности, я вызвала такси и уехала.

По дороге домой я думала: почему она даёт согласие так жестоко себя убивать? Почему она с ним? За брендовые трусы? Духи? Косметику? За престиж? Или всё-таки это любовь? Любовь к косметике, трусам и престижу? За что она с женатым мужиком, который лупит её? За что терпеть такое насилие?

Он