попытался обесценить свою супругу. Он жалел себя и хотел, чтобы кто-нибудь разделил с ним его бремя жалости. По факту что он, что их общий сын плевали на маму с высокой колокольни. Один пригласил в семейный дом постороннюю женщину, другой ушёл развлекаться с друзьями.

Семьи никогда не было, была мерзость.

Производитель шлака

Нарисовался. Решил пофестивалить со мной не по прайсу, а по намалёванной любви. Фантазёр.

Старая, ветхая, отработанная схема абьюза с предварительно сваренной лапшой для ушей в неутомимом желании присунуть в женское тело свой агрегат, используя методы забалтывания, пустых обещаний, воздействия на чувство значимости, давления на жалость и прочие мелкие скользкие приёмчики, которые понижают градус мужского достоинства до нуля. Он всячески пытался обаять меня своей искусственной харизмой и показным соблазнением. Всё было настолько притворно, что от трения пластмассы о пенопласт у меня сводило зубы.

– Ты знаешь, кто я такой?

– Нет.

– Я – известный московский режиссёр. Я смотрю на тебя и вижу, что ты могла бы стать актрисой.

– Секс за роль? Я вас правильно поняла? Мне казалось, что кинематограф – это искусство, творческий процесс. И какое же это будет творчество? Это не творчество, это генитальный прорыв.

– Ну зачем же так грубо?

Вся его натура выказывала мне дикое удивление. Как я могла посметь говорить о деньгах, когда передо мной открываются невиданные горизонты и дали, нарисованные его похотливым и ушлым членом!

– Зачем мне быть актрисой?

– Ты станешь известной.

– Зачем мне известность?

– Как зачем? Все хотят быть известными.

– Я не хочу. Приятно познакомиться. Прости, что разрушила твою несокрушимую веру. Любопытно. Мне казалось, что все хотят быть счастливыми.

– Известность и богатство способны сделать счастье.

– Неужели? Скорее, они способны заглушать пустоту. Ты знаешь, как сделать меня счастливой, как в детстве, до первой материнской пощёчины? Ты можешь стереть из моей памяти проституцию и повернуть время вспять?

– Нет, конечно!

– Значит, ты ничего не знаешь и ничего не можешь.

– Ты больная!

– Нет, я-то как раз здоровая. Это вам, мистер, стоит подлечить своё эго. Смешно предлагать актрисе стать актрисой. Всего доброго!

Находясь на волосок от половых инфекций, побоев, унижений и потерянности, привыкнув к своему образу жизни и плавая в проституции как рыба вводе, я давным-давно позабыла сказку про Золушку, в которой основным лейтмотивом являются выстраданные рабские годы, зависимость от выбравшего тебя мужчины и отсутствие ответственности за свои поступки и свою жизнь. Я не ждала у моря погоды, я действовала, ни на кого и ни на что не рассчитывая, поэтому не позволяла вешать мне на уши макаронные изделия. Без стремления прилепить к своей жизни картинки условной успешности я сохраняла трезвость ума. Общественные штампы и навязанные рамки в виде известности, денег, тусовок, машины, замужества, детей, дачи, квартиры, коттеджа, марки телефона и прочего были мне неинтересны. Я хотела вернуть то, что слабым отголоском внутри меня давало надежду на возвращение. Я хотела вновь встретиться со счастьем.

За творчеством можно пойти с буханкой хлеба и пятилитровой бутылкой с водой, являясь счастливым человеком.

В данном случае это было не творчество, это был лживый изврат.

Бич-пати не пляжная вечеринка

Внимание! Работает банда халявщиков!

Обманным путём пытаются склонить к бесплатному соитию профессиональных работниц секс-услуг!

Нехорошо, товарищи!

Он произвёл на меня двоякое впечатление по телефону. За весёлым и разухабистым голосом скрывалось что-то, что я не могла определить.

– Может быть, ты встретишь свою судьбу? Не переживай, я честный человек и никогда не вру. – Всё будет хорошо, приезжай.

Между строк присутствовало ощущение смазанности информации и пустой болтовни. Сделав скидку на алкогольное подпитие звонящего в честь празднования дня рождения, я решила поехать к большой компании в коттедж и оценить обстановку на месте.

Артём встретил меня у ворот и провёл в дом.

За столом в просторной гостиной сидели пятнадцать мужчин и две девушки. Бегло посмотрев на всех присутствующих, я не почувствовала в пространстве агрессии и осталась.

– Добрый вечер!

Со мной поздоровались в ответ.

– Эй! Мы ведь с тобой вместе работаем! – громко и ехидно сказал сидящий с другого конца стола незнакомый мне мужчина.

– Правда, вы со мной в одной сфере работаете? А я не припомню, чтобы я вас где-то видела, – ответила я. – Это у вас такой юмор или вы меня с кем-то перепутали?

Он ничего не ответил и ко мне больше с вопросами не лез. На испуг взять не получилось.

– Пиво или шампанское?

– Шампанское. Спасибо.

Словесный понос Артёма, который лился на меня в телефонную трубку, когда мы договаривались о встрече, вдруг плавно перетёк в молчаливый ступор. Он нашёл мне, не без помощи товарищей, пустой, а главное, чистый стакан, дал мне его на проверку. Я взглянула, подтвердила, что слюней, соплей, помады и прочих признаков человеческого вмешательства не обнаружено, и он наполнил его. Пока длилась эпопея со стаканом, толпа собравшихся медленно рассосалась по периметру: кто-то пошел курить, кто-то – на второй этаж дома, где стоял биллиард и находился домашний кинотеатр, кто-то ушёл запускать фейерверки.

Началась моя с Артёмом деловая беседа. За столом сидело ещё двое мужчин, но они сидели не вплотную к нам и разговаривали о чём-то своём.

– Артём, нам необходимо решить с вами один вопрос.

– Какой вопрос? – не успев получить ответ Артёма, неожиданно в разговор вклинился его приятель.

Я терпеть не могла, когда меня бестолково перебивали и бестактно влезали в мой разговор.

– Если двое разговаривают, почему третий считает, что он автоматически попадает в беседу?

Вмешавшийся ничего не ответил, зато ответил Артём под стать ему.

– Сколько час, два часа, ночь? – заговорил мой молчун как можно громче, как будто хотел поделиться со всеми своей радостью платной любви.

Внезапно начали сползаться все остальные люди, которые до этого момента праздно шатались где-то там, куда я ещё не ходила. Сложилось такое ощущение, что его громогласный вопрос был как призывный гонг, чтобы все могли услышать то, что должно решаться мужчиной и женщиной без участия толпы.

– Я так воспитана, что всё-таки считаю, что подобные вопросы мы лучше обсудим с вами вдвоём. Где мы можем с вами уединиться?

– Выпей, закуси, смотри, какой стол шикарный! – приговаривал он в попытках отвлечь от важной темы.

– Я сюда не есть приехала, спасибо. Отойдём и решим наш вопрос, – уже сдавлением в голосе, серьёзно и без улыбки сказала я.

Мне не нравились подобные неловкие моменты, но вестись на чужую ушлость и тратить своё рабочее время бесплатно я не