— Мама, можешь ни о чём не волноваться. Я её ученик, а она учительница.

Прекрасный ответ! Обтекаемый и в то же время всеобъемлющий. И всё же: как хорошо, что у Юрия в подсознание забита высокая нравственность советского человека. Юра влюблён в Ирину Сергеевну, но признаться в этом? Ни за что!

— Юра, сейчас ты проснёшься и будешь чувствовать себя бодрым и свежим. Вопрос о Ирине Сергеевне ты уже забыл.

Мама исчезает. Борис Иванович берёт матрёшку в кулак, и наша разобщённость с Юрием исчезает.

— Как себя чувствуешь, Юрий?

— Как будто бездельничал целую неделю!

— Это прекрасно. Помнишь, какие вопросы я тебе задавал?

— Как Вы? Тут была цыганка…

— Это было наваждение.

— Вот как? Здорово у Вас получилось. Я давно хотел спросить, Борис Иванович, только не обижайтесь, если вопрос неловкий…

— Спрашивай, Юра.

— А не мелковато ли для Вас быть простым главврачом маленькой больнички?

— Хм… Ты заслуживаешь откровенного ответа, Юрий. Но то что я скажу должно остаться между нами.

Молча киваю головой.

— Не так давно эта должность была пиком моей карьеры как врача, так и администратора. Но… — Борис Иванович улыбается широко и как-то хулигански — В счастливый для меня час ты сломал ногу. Не обижайся, но твоя неудача обернулась удачей и не только для меня. Кандидатскую диссертацию о внедрении новых ортопедических средств… всего того что ты предложил, а я теперь совершенствую, практически написана. Я уже оформил соискательство не где-нибудь, а в Курганском научно-исследовательском институте экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии. Я даже удостоился беседы с самим Гавриилом Абрамовичем Илизаровым, который одобрил наши творения и обещал принять их для апробации в своём институте.

Борис Иванович ненадолго замолчал и смущённо улыбнулся:

— Извини, что я тебя не известил об этом, ты был в отъезде.

— Папа говорил мне. Вы же не забыли пригласить его и Давида Иосифовича. Я счастлив, что перед Вами открывается научная карьера. Кстати об ортопедических приспособлениях: я сейчас обдумываю пневматический привод для ступни, вскоре представлю Вам. А теперь, если не возражаете, я побегу. Дела!

— До свидания Юрий! — врач поднялся из-за стола и пожал мне руку — Заходи в любой момент, по поводу и без повода, на работу и домой. Я всегда рад тебя видеть.

* * *

Отчим за пятнадцать лет работы в АТЭП привык ездить на работу на закреплённой за ним машине. Это очень удобно: вечером приехал домой, иногда попутно привезя какие-то подобранные по пути доски, полезные железяки или ещё что-то нужное в хозяйстве. А с утра, не торопясь, прогреваешь машину, да и двигаешь прямиком к месту погрузки: путевой лист выписан заранее, с вечера.

С тех пор, как Владимир Алексеевич стал заведующим швейным цехом, на работу он вынужден ходить пешком. Но завцеха не может постоянно сидеть на одном месте: вечно ему приходится искать, выбивать, получать различное оборудование, материалы, инструменты. Что-то он получал через Оптовую базу, ворота которой были ровно напротив главного въезда в АТЭП, что-то приходило по железной дороге, но это опять же на территорию Оптовой базы или на элеватор, что тоже в шаговой доступности. Но иногда приходилось ездить в Ленинское, в Кустанай, Челябинск, Кокчетав, Курган… В общем, Владимир Алексеевич озаботился личным транспортом. С одной стороны, он бы удовлетворился мотоциклом. «Иж» или «Урал» его вполне бы устроил, но ведь год состоит не только из лета, но и из весны, зимы и осени, когда ехать приходится по морозу, или, что ещё хуже, под мокрым снегом или холодным дождём. В общем, приходится думать об автомобиле. Тут следует отметить, что личный автомобиль с одной стороны был большим дефицитом, а с другой — предметом роскоши. То есть, машину купить было трудно, но ведь и кататься на ней каждый день никто не собирался. Личную машину выводили из гаража по особым случаям: для поездок в гости, выезда на природу — по грибы-ягоды, на купание, в райцентр или город. Ну, ещё может отвезти заболевшего родственника или соседа в больницу, или жену в роддом, а всё остальное время машина отдыхает в гараже, теша самолюбие хозяина и вызывая зависть знакомых.

Но бате машина нужна была для служебных поездок, поэтому он пошел к доброму знакомцу, выдвинувшему его на должность завцеха, к главному инженеру АТЭП.

— Заходи, Владимир Алексеевич. По делу?

— Как сказать, Давид Иосифович. С одной стороны по делу, а с другой и не знаю. Ты уж, Давид Иосифович, послушай и вынеси решение.

— Очень интересно. Ну, слушаю.

— Мне часто приходится ездить по делам цеха, и каждый раз гонять со мной автобус или грузовик неправильно. Моторесурс и ресурс ходовой, он не бесконечный. Хочу просить у вас какую-нибудь колымагу, мало ли, что-то завалялось?

Давид Иосифович задумался. С одной стороны, просьба завцеха обоснованная, действительно ему приходится мотаться в разные, подчас очень отдалённые места. Но, с другой стороны, дашь одному завцеха машину, другие взовьются: они что, рыжие? Владимир Алексеевич сидел на своём месте, стараясь не мешать руководству решать возникший ребус, но внимательно отслеживая следы движения мысли на лице начальника. Наконец инженер пришел к компромиссу:

— Слушай, Владимир Алексеевич, а если я тебе отдам машинку не на ходу, ты её сам и доведёшь до ума? Сам понимаешь, новой-то машины у нас нет, и не предвидится.

— Чего ж не довести, доведу. Было бы что доводить, а руки и голова имеются, приложу как надо.

— Ну, тогда отдам тебе ГАЗ-67, он довольно крепкий, а движок возьмёшь с ГАЗ-51 покойного Вовки Ряписова, там движок только и остался целым.

— Да ну, после такой аварии?

— Сам смотрел и удивлялся.

— Ну, раз такое дело, то согласен. А резина у того ГАЗ-67 хотя бы живая?

— Конечно, нет. Ему же незнамо сколько лет, с войны машина сохранилась. Резину получишь новую, но только после того, как установишь движок и станет ясно, что машину ты оживил. Согласен?

— Согласен.

— Ты, Владимир Алексеевич, хотел поговорить с сыном насчёт вездехода. Что-то узнал?

— Узнал. Много чего интересного оказалось в этом деле.

И Владимир Алексеевич рассказал о видах вездеходов, которые можно изготовить в их условиях. И листочки с набросками показал, вызвав заинтересованность хозяина кабинета.

— Да, Юрий прав, гусеничный вездеход нам по плечу. Простая, и должно быть, надёжная конструкция. Гусеницы, говоришь, из транспортёрной ленты?

— Юра так советует.

— Хороший совет, верный. В ремцехе лежат с десяток лент, мы брали застелить дорожки. Одной ленты, я думаю, нам надолго хватит.