Шрифт:
Закладка:
Я пыталась жить. Пыталась быть счастливой. Я искала своё счастье везде, куда бы ни шла – другое счастье, никак не связанное с Ним, после того, как Он меня оставил. Я оказалась слаба. Я неистово верила в то, что это возможно.
Таково было моё первое желание, моя мечта, моя цель, мой смысл жизни – забыться, оставить в прошлом, выбросить из сердца и из головы нереальное, ненужное, потеряться во времени и жить ради себя. Ради себя… ведь так это просто.
Я знала – третьего шанса не будет. Третьего шанса, чтобы обнять маму и поцеловать отца. Чтобы завтракать с ними каждое утро, а потом убегать на работу, позже встречаться с друзьями, с Шерли и с её мужем, и просто быть собой.
Я должна быть счастливой!
Я хочу быть счастливой!
Без него. Без Тайлера. Без проводника избранного самой смертью, который забирает души из мира живых и навеки заточает в Лимбе.
Я хотела, чтобы всё это стало сном. Пусть и кошмарным, но далёким, пройденным этапом.
Это был самообман.
Моя вера оказалась такой же бессмысленной, как вера умирающего бродячего пса на обочине, попавшего под колёса машины, что его найдут, заметят, помогут.
Тщетно.
Вера – не залог того, что всё пойдёт по плану. В реальном мире мысли не достаточно материальны.
И когда я сломалась, окончательно разрушив собственный хрупкий мир, который пыталась удерживать на плаву долгие годы, Он послал мне Его. Тайлер послал мне человека, который вытащил меня из бездны собственных грёз и страданий. Это Тайлер нашёл Его. Тайлер сделал так, что бы мы встретились. Была уверена в этом так же сильно как и в том, что никогда… никогда в жизни не смогу полюбить этого доброго, заботливого, любящего человека, который теперь рядом со мной, так же, как однажды смогла полюбить самого проводника смерти.
Но полюбила.
Всем сердцем, всей душой, всем своим существованием, я полюбила тех, кого подарил мне человек, ставший моим мужем. В них – в своих детях я нашла то, что искала долгие бессмысленные годы.
Я нашла покой.
Только благодаря им – двум рыжеволосым сорванцам, мальчишкам, которых только мы с мужем и наши родители могли отличить один от одного; мои мальчики были похожи как две капли воды. И мои мальчики даже не подозревают о том, что спасли свою маму от гибели.
Тайлер знал. Знал это, когда отправлял меня на встречу с моим будущим мужем.
Он нашёл меня на мосту в то время, когда я готова была прыгнуть, сорваться. Я кричала, рвала горло до крови, звала его… Тая. Верила, что он придёт. Верила – остановит. Верила, что заберёт меня с собой.
Глупая. Вновь играла со смертью. Какие же люди порой странные неразумные создания. Даже те, кто знает, что ТАМ. Там, где обрывается линия судьбы.
И Тайлер послал мне его. Не пришёл сам. Отправил незнакомца в сером невзрачном плаще, который сумел достучаться до моего воспалённого сознания и за руку увёл с того злополучного моста.
А ведь я была готова.
Мне было невыносимо. Больно. Страшно. Пусто. Одиноко.
Теперь же моя вера отдана им – моим детям. Моим внукам. Моему мужу. Моей семье. И пока я здесь, рядом с ними, Тайлера не существует, я больше не чувствую его присутствия. Он освободил меня. Вернул способность дышать, без него, без человека, чью могилу посещаю каждый год… и больше не лью слёзы, потому что обрела своё счастье. Вымученное, долгожданное счастье.
И как только моя жизнь подойдёт к концу, я разрешу этой больной, неправильной, жестокой вере в Него… вернуться. Позволю, потому что помню – он обещал. Помню. Жду. Но не плачу. Я улыбаюсь.
Дыра на сердце затянулась, но оно навеки покрыто рубцами. Рубцами, которые запечатали мою любовь к синим печальным глазам, к непослушным взъерошенным и чёрным, как смоль локонам, к тёмным губам, которые научились дарить мне улыбку…
Любовь. Какой же разной она бывает.
Любовь, которая живёт глубоко в моём сердце, будет жить столько же, сколько моя душа. Вечно.
***
– Бабушка… Бабушка, не спи… Слышишь? Не закрывай глаза. Папа уже едет, он велел мне следить за тем, чтобы ты не спала. Говори со мной, ладно?
– Конечно, милая. Я не сплю. Претворяюсь просто. Устала.
– Тебе… больно?
– Нет, что ты, Дарси. Конечно, мне не больно, ты ведь со мной. Моя хорошая. Ну же… откуда слёзы? Почему плачешь? Больница – не самое страшное место в мире, можешь поверить.
– Я слышала, как папа и дядя Итан говорили, что тебе становится хуже. Ты ведь… ты ведь не умираешь, правда?
Моя внучка. Дарси. Ей всего двенадцать. Или Уже двенадцать. Прежде я и не задумывалась над тем, какой взрослой она уже стала. Смышлёная, умная, красивая… С длинными рыжими локонами и ясными голубыми глазами. Многие говорят, что Дарси очень похожа на меня в юности. А я отрицаю. Ведь также говорят… что по наследству может передаться не только внешность, но и судьба. А плечи Дарси слишком хрупки для такого бремени. Ни за что… ни за что на свете она не должна ступить на ту же дорожку, по которой пошла её бабушка. Поэтому я всегда ей говорю: «Ты в миллионы раз красивее меня. Я вообще была страшненькой. Посмотри на фотографии – никакого сходства»! Но вопреки моим желаниям, Дарси всегда нравилось, когда её сравнивают со мной. Она упрямая. Но гораздо умнее меня, а это главное отличие. И оно немного утешает.
Два других мои внука – Клейтон и Ник, те ещё сорванцы. На несколько лет старше Дарси и являются её двоюродными братьями. Подтрунивают над ней, дразнят, но, безусловно, любят, иначе с чего это им было ввязываться в драку с мальчишками, которые посмели на всю школьную столовую высмеять веснушки их обожаемой сестрёнки?
Мои внуки, мои дети – моё хрупкое счастье, моя сила.
– Где твоя мама, Дарси? – моё время пришло и говорить было сложно, но моя внучка сидит передо мной и обливается горькими слезами… Что я могу? Улыбнуться. Взять её за руку. Утешить.
– Мама встречает остальных. Они уже едут, бабуль. Не спи, ладно? Ты не должна спать. Ведь сейчас не ночь, взгляни в окно.
Небо. Грозовое, тяжёлое. Свинцовые тёмно-синие тучи похитили солнце и готовы обрушить на землю всю свою мощь.
Тёмно-синие… давно я не вспоминала цвет Его глаз.
– Всё
