Шрифт:
Закладка:
Таргитай посмотрел честным, открытым взором.
– Строить – это не по мне. Вот ежели что сломать, это запросто. Особенно ради благого дела.
Воевода отвернулся, пробурчал:
– Ну тогда сгодишься вместо тарана. Ворота твоей башкой выбивать.
Они двинулись дальше. Медгарв пояснил, что сегодня праздник основания города, для горожан устраивают большую ярмарку, представления и что даже намечается казнь. Ну, чтоб люди отдохнули душой после тяжёлой работы в полях. К тому же не надо распускать глашатаев, чтобы собрать народ на площади – и так все придут.
Глядя на кишащие празднично одетыми людьми улицы, каменные дома в три-четыре поверха, где на окнах фигурные кованые решётки, Таргитай подивился – прежде он не зрел такой красоты. Но ещё больше засматривается на женщин и девушек – навстречу идут одна другой краше. С мужьями, отцами и братьями, матерями, счастливо смеются, ветерок треплет цветастые сарафаны и юбки, вплетённые в волосы ленты.
Воевода идёт рядом и ворчит, интересуясь, из какой дыры Таргитай вылез, что никогда не видел праздников в больших городах.
– Послушай, – сказал Тарх с обидой, – зачем ты со мной пошёл? Неча было утруждаться, коли я такая обуза!
Медгарв пригладил седые волосы, поправил на лбу обруч.
– Если отпустить тебя, лесного варвара, одного, – сказал он терпеливо, но глядя с презрением, – ты тут таких дел наворотишь! Я не забыл, как ты разломал паланкин царевны! А потом и разметал тех наёмников!
– Так я ж её спас! – удивился Таргитай. – Разве плохо?
Медгарв отшвырнул с дороги грязного оборванца. Тот было взъярился. Но увидев, что его толкнул сам воевода, стушевался и торопливо затерялся в толпе.
– Что спас хорошо, – кивнул он. – Но ты, как дикий зверь, Таргитай. Медведь косолапый. Он, может, и добрый, когда жрёт малину с кустов. Но когда разозлится, начинает крушить всё вокруг! Не зря их держат на цепях или в клетке!
У невра от удивления нижняя челюсть отвисла так, что едва не зацепилась за камни мостовой.
– Так ты меня вроде как на цепи выгуливаешь, так, что ли?
Синие глаза полыхнули обидой.
– Я спасаю от тебя город, – заявил воевода. – И тебя – от городской стражи. Если ввяжешься в драку, разнесёшь целый квартал. А тебя потом утыкают стрелами с крыш. Ты ценный воин для царя. Он велел за тобой присматривать. И прикрывать твой зад, когда нужно.
– Меня главное кормите много и вовремя, – сказал невр, уже забыв обиду и шагая по людной улице дальше.
Тут же подковылял калека на костылях, но, увидев перекошенный от досады лик воеводы, засеменил прочь. Уходил торопливо и, не опираясь на костыли, а держа их в руках.
***
Миновав пару кварталов, Таргитай вышел на открытое место. Пространство разбегается вширь, упирается в стоящие вокруг дома с теремами и башенками. Ветерок поскрипывает флюгерами на крышах, доносит запахи готовящейся на улице еды.
По краям площади журчат мелкие фонтаны. В центре среди толпы людей высятся два самых крупных. Гул голосов перемешивается с шумом воды. Струи бьют высоко, омывают стоящие прямо в воде статуи.
Невр с удивлением узнал это место. Вон к площади примыкает улица, по которой несли паланкин с царской дочерью, который он потом схватил и потащил на себе.
Рядом раздалось шумное сопение. Медгарв снова рядом, догнал, топает тяжёлыми сапогами, как целый отряд. Сурово смотрит по сторонам, будто ожидает покушения от скрытых в толпе убийц. Солнце играет на его кольчуге, ножнах и пряжке широкого ремня.
– Что это там такое? – спросил Таргитай, ткнув пальцем в дальний конец площади, и тут же двинулся в указанном направлении.
Он узрел сколоченный из досок помост. Вокруг собрался народ, оживлённо перешёптывается. Между людьми протискиваются подростки и молодые женщины с корзинами, полными лепёшек, спелых яблок и пирожков. Народ охотно покупает, жуёт c весёлым чавканьем, а огрызки бросают тут же под ноги.
Медгарв не отстаёт от варвара. Тот скачет, как заяц, ловко протискивается через народ, хоть и здоровый, как лось, и широкий, как два амбара. Волосы и так золотистые, но теперь, когда солнце в зените, и вовсе кажутся сотканными из яркого солнечного света.
Воевода идёт позади широким шагом, протискиваясь между собравшимися, а иногда и прикрикивает, чтоб дали дорогу.
Невр уже заметил аккуратно сложенные вязанки хвороста на помосте. У столба привязана девушка, издалека её голова выглядит облепленной вороновыми крылами – настолько черны волосы. На лице дударя сперва отразилось изумление, смотрит непонимающе, но затем в глазах мелькнула злость. Взгляд сделался яростным, глаза из голубых превратились в холодные серые.
Народ вокруг перешёптывается, до него долетают радостные возгласы:
– Красивую выбрали!
– Сварог будет доволен, – поговорили в ответ. – Волхвы грят, он молодой, ненасытный! Если не приносить жертв, озлобится, начнёт посылать страдания, голод. Сварог победил самого Ящера! Ему поперёк дороги не становись!
Таргитая так и порывает крикнуть, что это всё неправда, он добрый и не обидит и мухи, а Ящера запряг не по злобе, а чтоб не дать сгинуть белому свету!
На помост неторопливо вышел благообразный волхв в белой хламиде. Близко посаженные глаза смотрят недобро, густые брови нависают подобно наростам на дереве. Жилистая рука сжимает резной посох.
Оглядев заполонившую площадь толпу, он воздел руки.
Всё вокруг стихло, замерло, один лишь Таргитай упорно пробивается вперёд через стены сомкнутых плеч и спин. На него шикают, шёпотом посылают проклятия в широкую спину.
За ним, чуть отставая, протискивается царский вывода.
– Таргитай! – крикнул он шепотом. – Ты что задумал, проклятый дикарь? Никогда что ли жертвоприношений не зрел?
Невр уже приблизился к помосту. Путь преградили два воина, но певец смёл их парой дюжих ударов.
– Сегодня мы благодарим Сварога и восхваляем его победу над Ящером! – произнёс волхв, мельком глянув на варвара в волчьей душегрейке, что рвётся через толпу. Он сделал небрежный знак помощнику, а тот кивнул стражам порядка у подножия жертвенного помоста.
Обрадованные, что не просто так торчат здесь с самого утра, воины торопливо взлетели по деревянным ступеням и встали рядом с волхвом.
– Сварог даровал нам жизнь, загнав Ящера назад в Подземное царство. Именно благодаря Сварогу мы и наши дети всё ещё живы!
Он повернулся к привязанной у столба девице, взгляд пробежал по тонкому стану. Ее миловидное лицо сделалось белее мела, но девушка всё равно держится гордо, смотрит с вызовом.
Кончики губ волхва дёрнулись в усмешке – девка смазливая, Сварог будет доволен. Любой мужик с радостью взял бы её в жёны, а то и просто развлечься, а уж молодой бог и подавно.
