– Я хочу сказать, что если б не было венца и сложились обстоятельства по другому, то от династических браков никто не требует верности, – спокойно и невозмутимо объясняет муж.

Становится обидно.

– Но ты ведь требуешь, чтоб я тебя любила. Любовь для меня также заключается в верности. И я тоже хочу... любви. Чтоб меня любили без венца! И не изменяли… без венца...

От горьких слов начинает першить в горле, словно я проглотила горсть сухой полыни.

– Но это в нашем случае невозможно, – с печальной улыбкой заявляет Силвестр. Обхватывает ладонью мой подбородок, заставляя посмотреть в глаза. – Мы никогда не узнаем, возникли ли бы между нами чувства без артефакта или нет.

Ох, если б можно было бы уничтожить артефакт, сделала бы это, не задумываясь. Рхианнон говорила, что не стоит оставаться тут из жалости. Но и покинуть Сила я не могу. Только внезапно вспыхнувшая идея заставляет встрепенуться – вдруг магия фей-ир может уничтожить венец, или нейтрализовать его волшебство. Ведь, если она способна на перемещения между мирами, то почему бы ей не разрушить ведьминское колдовство.

– А что ты знаешь о фей-ир?

В глазах мужа мелькает изумление.

– Почему ты спрашиваешь?

Отвожу взгляд, всматриваюсь в темнеющие вдоль дороги деревья.

– После того разговора с Эриком. Помнишь его слова?

Сил кивает. Хмурится недовольно

– Мне приснился сон. Приснилась Рхианнон…

С одной стороны я не хочу рассказывать ему о нашем разговоре с правительницей лесного народа. В конце концов, это может ничего и не значить… Так, фантазии, вызванные пережитым стрессом… Но с другой… Слишком уж ярким и правдоподобным был мой сон, чтобы от него отмахиваться. Тем более что о существовании Рхианнон я до этого времени не подозревала...

– Последняя королева фей-ир? – недоверчиво переспрашивает.

– Да. Она мне рассказала немного о духе леса, которым наделили меня демиурги. Сказала, что это из-за моего пения… музыки…

Муж слушает, недовольно зыркает в сторону леса, словно упрекает невидимых фей-ир.

– И теперь мне нужно научиться управлять с этим даром, – тяжело вздыхаю.

– Даром?

Опять киваю.

– Магия сирен. Из-за нее я могу перемещаться.

Дракон ненадолго задумывается. Я в волнении кусаю губы. Прочему-то начинаю сомневаться, что он мне расскажет о хозяевах леса. Но, все же Сильвестр начинает говорить.

– О фей-ир известно не много. Хозяева леса довольно-таки скрытные и замкнутые. Я искренне считал, что из них остались лишь единицы. Остальные перешли в свой мир.

– Свой мир? – удивленно переспрашиваю.

Сил снова замолкает, напряженно сжимает губы, подбирая нужные слова.

– Тот мир… он не совсем такой, как твоя Земля… или любой другой параллельный. Он, как невидимая оболочка нашего. Фей-ир жили в собственном измерении всегда, лишь иногда переходя в видимое для других пространство.

– А как они тут появились? Эрик говорил, что они истинные жители. Но ты утверждал, что первыми были драконы! – припоминаю недавний разговор.

– Да драконы первыми, – соглашается муж. – Но фей-ир считают, что они.

– Тогда я ничего не понимаю, – изумленно качаю головой.

– Это все сложно и запутано. Фей-ир утверждают, что жили на этой земле всегда и являются ее полноправными хозяевами. Но я клянусь тебе, первый демиург Гильфред, который открыл врата драконам, утверждал, что мир необитаем, – с какой-то горячностью доказывает Сил. – Его жена Тирейра уже после нас дала приют фей-ир.

– Уверен? – подозрительно прищуриваюсь. Что-то не дает мне покоя в этой истории. Верить слепо на слово, как драконы, какому-то неизвестному Гильфреду нет ни малейшего намерения.

– Так утверждал Гильфред! – твердо повторяет Сильвестр

– А Тирейра? – не удерживаюсь от провокации.

– А Тирейра говорила, что поселила своих детей в параллельном измерении, даровав им способности переходить из него в наше, – нехотя признается Сильвестр. – Поэтому Гильфрэд и не увидел обитателей Мизельи.

– И что было потом?

– Мы пытались ужиться вместе. Но когда народов стало больше, это одновременно и усложнило, и упростило условия обитания. Конкуренция за первенство сошла на нет. А фей-ир решили, что в своем измерении им гораздо уютнее. И не показывались уже много-много столетий.

Как-то слишком просто звучат эти объяснения. Гладко. Словно муж тщательно обходит острые углы.

– Вы воевали? – моментально догадываюсь. Разве я историю не знаю. Если есть спорная территория, за нее всегда будут биться.

– Воевали? – вздергивает брови Сил. – Можно и так сказать. Каждый считал, что имеет право за эту землю... Это были темные времена. Темные и страшные. Возможно, из-за них мы и расплачиваемся теперь, – поколебавшись, он озвучивает мрачный итог.