тьмы. На щеках виднелась короткая щетина, которая лишь прибавляла Дамесу несколько лет, а пальцы были завязаны старыми кровавыми бинтами. Вся одежда бывшего Императора была старой и порванной, провонявшей потом и песком.

Вот что Ориас сделал с родным братом. Интересно, позабавила бы его эта картина? Или повергла бы в ужас? Как же мне вдруг захотелось притащить его за шкирку сюда и показать, что он наделал. И ведь ничего уже не изменить.

– Дамес, – внезапно охрипшим голосом позвала я.

Врас замер, нахмурившись ещё больше, словно ослышался. Решившись, я шагнула к нему, скидывая с головы капюшон.

– Здравствуй.

Оторвав взгляд от лезвия кирки, мужчина наконец–то взглянул на меня, резко поднявшись на ноги. Даже без крыльев он внушал странный трепет и печальное восхищение.

– Мэлисса? – поражённо прошептал Дамес, не веря своим глазам. Качнув головой, он нахмурился, неуверенно шагнув ко мне. – Это ты?

– А кто ещё? – послышался насмешливый голос позади.

Вмиг позабыв обо мне, Дамес вскинул голову, и в его глазах отразилась такая ярость, что я невольно отшагнула. Перехватив кирку в левую руку, он необычайно резво шагнул в сторону даже не шелохнувшегося Цербера. Врас успел замахнуться киркой, но я встала перед ним, загородив главу Мародёров.

– Отойди! – сквозь зубы приказал мужчина, тяжело дыша.

– Нет, – прошептала я, стараясь не смотреть на опасно нависший конец кирки. – Хватит крови…

– Я хочу его крови!

– Его ли?

Дамес замер, смотря на меня и морщась, словно даже мысли о брате причиняли ему почти телесную боль. Как же я его понимала.

– Цербер, выйди, – не глядя на него, попросила я.

Фыркнув, тот вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Когда та захлопнулась, Дамес с глухим стуком выронил из руки кирку, отступив назад и упав на колени. Ярость пропала из его глаз, оставив невыносимую боль и отчаянье.

– Тебя тут не должно быть…

– Я знаю, но я хотела, – призналась я, подойдя к врасу и стараясь выдавить из себя хотя бы улыбку, но в глазах стояли слёзы. Из всех слов, что до этого вертелись в голове, всплыли лишь эти: – Прости меня, Дамес…

Одинокая слеза соскользнула с щеки, упав на его дрожащие руки. Шумно вдохнув, Дамес осторожно взял меня за локоть, заставив опуститься на колени. Я беспрекословно повиновалась, вздрогнув, когда он прижал к себе так, словно боялся, что я растворюсь в любой миг. Помедлив, я аккуратно обняла его, уткнувшись носом в шею и заплакав. Жаль, что осталось только пятнадцать минут, иначе я бы проплакала на его плече час, а то и дольше.

Заставив себя отстраниться и стереть мокрые разводы с щёк, я пристально взглянула на Дамеса.

– Выглядишь не так плохо, как я ожидала.

– Ты хуже, – не остался в долгу тот, помедлив и осторожно спросив: – Как Айна?

– Она перебралась ко мне. Практически ни с кем не разговаривает и не выходит. Ей… очень сложно.

Дамес вздохнул, проведя ладонью по лицу и незаметно смахивая слёзы.

– Не только ей…

– Как спина? – осторожно поинтересовалась я, встревоженно глядя на него. – Раны зажили?

– Зажили, но каждый день дают о себе знать, – с неохотой признался Дамес, поведя плечами. – Без крыльев… необычно. Не скажу, что я ценил их, когда они у меня были. Без них я словно голый.

– Понимаю.

Дамес лишь качнул головой, бросив взгляд на дверь и настороженно взглянув на меня.

– Почему он здесь? Почему он вообще жив? Разве ты его не убила?

Я сипло вдохнула воздуха, едва не закашляв от духоты и пыли. Мы перебрались на кровать, протяжно застонавшую под нами. И я рассказала. Рассказала все свои догадки, всё, что мне удалось узнать от самого Ориаса или Цербера. Дамес не прерывал, сплетя пальцы и прикрыв глаза. Словно не верил в то, что я говорю, но сам был этому свидетель. Мне самой слова довались с горечью и болью, будто я вновь и вновь переживала предательство дорогого для меня человека. Того, кому я безоговорочно верила.

– Значит, он всё давно спланировал, – тихо произнёс Дамес, качнув головой. – Поразительно… за всё время, что я его знаю, Ориас никогда не рвался к власти. Он неплохо разбирался в политике, но сам говорил, что лучше умрёт, чем займёт место нашего отца.

– На него что–то повлияло… повлияли миры. Он видел их собственными глазами. Видел, как одни процветают, а другие умирают из–за бездействия правящей семьи. Он думал… ты будешь таким же, как и ваш отец, – с трудом призналась я, дотронувшись до его плеча. – Он знает, как манипулировать людьми… он знал, кто я с самого начала, и использовал в своих целях.

Дамес бросил на меня странный взгляд, но промолчал.

– Он хоть справляется?

– Когда как… ты должен его ненавидеть, – заметила я.

Дамес не сдержал печальной усмешки, отведя взгляд.

– Очень сложно ненавидеть того, кто приходится тебе родной кровью.

– И кто отрубил тебе крылья?

Врас повёл плечами, словно вновь пытаясь ощутить привычную тяжесть вместо необычайной лёгкости и пустоты.

– Разве ты его ненавидишь?

В ответ я фыркнула, скрестив на груди руки и облокотившись спиной об холодную шершавую стену.

– Когда как. Порой и минуты рядом с ним провести не могу, но всё время интересно, как он выкрутится из той или иной ситуации. Может, он и не подаёт виду, но ему самому неуютно во дворце. Вряд ли он так же спокойно спит, как и мы все.

– Если вообще спит, – негромко заметил Дамес.

А вот этого я не знала. С той ночи, когда мы якобы ритуально переспали, больше между нами близости не было. Я даже не знаю, спит ли Ориас в своих покоях или в покоях Императора. Да мне это и не интересно, если честно.

Наше молчание разрушил стук в дверь и приглушённый голос:

– Вы закончили? У нас две минуты.

Я тряхнула головой, поднявшись на ноги. Дамес встал рядом, сжав руку и кивнув на дверь.

– Уверена, что мертвецу можно доверять?

– Я уже ни в ком не уверена, Дамес, – призналась я, помедлив и сняв с шеи свои двадцать медальонов, но при этом оставив при себе железную стрелу и палец Цербера. Вложив свой единственный символ защиты в грубую ладонь враса, я сжала его пальцы. –