Но что если все с точностью до наоборот?.. Что если это и есть его истинное лицо? И книга лишь послужила катализатором морального разложения Лукаса Марксона…

Теперь он вновь напоминал сумасшедшего: горящий взгляд, впалые щеки.

– Лили, неужели ты не понимаешь? Рано или поздно это должно было случиться! Мы обязаны дойти до конца.

Его словно подменили: даже голос звучал неестественно.

– Я же сказала, что не стану участвовать в последнем ритуале!

– Ну хорошо, – раздраженно бросил Лукас. – И что тогда прикажешь делать с запертым в туалете типом – потенциальным вором и убийцей?

– Отпустить. Не думаю, что он действительно собирался нас убивать. Да и в полицию вряд ли пойдет, учитывая его сомнительные методы работы. К тому же особого вреда мы ему пока не причинили.

Лукас упрямо сжал зубы, явно не планируя следовать моему совету.

Не буду врать: при всей своей чудовищности идея завершить все пять этапов казалась заманчивой. С тех пор, как стало известно о содержании книги, такого рода мысли порой приходили мне в голову. Конечно, я никогда не решилась бы на подобное злодеяние! Однако Лукас сильно упрощал задачу. Возможно, это я была спятившей, одержимой демонами психопаткой. Но в тот момент вдруг осознала ясно и отчетливо: мое желание должно исполниться! И пусть весь мир катится в тартарары.

Я выдвинула из-под стола пыльный, скрипучий стул и мягко усадила на него Лукаса. Что-то странное творилось с его лицом: оно менялось ежесекундно, словно отражая происходящую в душе борьбу добра со злом.

– Так, значит… ты в деле? – спросил он.

– В деле.

Да пошло оно все! Я с детства была хорошей девочкой. Надоело! И потом, что значит «быть хорошей»?..

Шагнув ближе, я взобралась к нему на колени. Он заметно расслабился и вздохнул с облегчением.

– Лили, я люблю тебя.

– Знаю. В общем-то, я тебя тоже.

Оседлав Лукаса, я наклонилась и поцеловала его в губы. Он моментально пришел в готовность – мы так часто занимались сексом, что наши тела научились сонастраиваться. Своего рода условный рефлекс по Павлову.

Задрав платье, я сдвинула трусики и начала трогать себя. Лукас торопливо расстегнул молнию на брюках. Я медленно опустилась на него, как только достигла нужной степени возбуждения. Он отклонился назад и застонал.

Досконально изучив его тело, я знала, когда следует ожидать развязки. И за мгновение до кульминации, потянувшись назад, взяла со стола нож. Лукас ничего не видел – мне не хотелось, чтобы он знал. Но в последний момент вдруг открыл глаза.

В нем не осталось ничего от прежнего человека. Книга окончательно завладела им. Лицо исказила кривая ухмылка, почти гримаса. В нем было что-то животное. Дьявольское… Власть неизбежно меняет людей. Обладание ею ни для кого не проходит бесследно.

Кроме меня.

Я могла вызвать полицию и погубить нас обоих.

Или же разом покончить со всем этим ужасом и спасти чью-то жизнь.

Лукас несколько раз содрогнулся в момент оргазма. А потом заметил нож.

– Лили, не глупи! Ты не можешь меня убить! – ошарашенно выдохнул он, продолжая пульсировать внутри меня.

– Еще как могу. – И я вонзила нож ему в грудь.

Скажу честно: поначалу не верила, что получится. В юности мне приходилось пару раз махать кулаками в целях самозащиты. Максимум, что заработали тогда мои соперники, – пара синяков. Я никогда не отличалась крепким телосложением, к тому же Лукас весил гораздо больше, так что нужно было правильно рассчитать момент и не медлить. История Элен послужила хорошим примером.

Это оказалось сложнее, чем я ожидала. Шутка ли – пробиться сквозь толщу плоти, мышц и костей до внутренних органов! Однако мне удалось. Не уверена, что попала в сердце, но по крайней мере смогла продырявить легкие.

Отчаянно хватая воздух ртом, Лукас предпринял слабую попытку скинуть меня с колен. Но он уже умирал: едва заметно дернувшись, его руки безжизненно повисли вдоль тела. На искаженном ужасом лице застыло недоумение. Из груди вырвался жуткий свистящий хрип, а затем еще один. Не желая продлевать его агонию, я воткнула ему нож чуть правее сердца. Второй удар дался не легче первого, зато после третьего… На меня словно что-то нашло: я снова и снова вонзала острое лезвие в обмякшее тело, как будто давно сдерживаемая ярость наконец прорвалась наружу, сметая все на своем пути.

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы прекратить это безумство. Я не собиралась становиться слепым орудием книги. Пусть она работает на меня, а не наоборот.

Кровь с бульканием вытекала из ран Лукаса, пока ее потоки не превратились в тоненькие ручейки. Еще пара секунд – и его сердце перестанет биться. Пересилив жалость и отвращение, я коснулась пальцами окровавленной груди и поспешила к книге.

Я знала, чего хочу. И о чем так долго мечтала.

Смазав кровью нужный символ, я произнесла заклинание.

Весь мир будто рухнул, сбив меня с ног. Внезапно нахлынул поток эмоций, перед глазами вновь пронеслась вереница видений: попавшийся в капкан черный зверек на грязной земле – теперь ему ни пискнуть, ни пошевелиться; женщина с презрительной гримасой на лице – она глумливо смеется надо мной; тошнотворная волна стыда; выползающая из черной бездны демоническая сущность, которая не должна была появиться на свет.

В следующий миг я очутилась в маленькой грязной лаборатории вместе с Иеронимом Зиллом и принцессой Изабеллой. Она многозначительно посмотрела на меня, словно теперь мы обе владели неким тайным знанием. Правда, я так и не поняла, каким именно.

Изабелла вглядывалась в магический кристалл. Каким-то образом она чувствовала, что я здесь, несмотря на разделяющие нас столетия.

– Поздравляю, – сказала Изабелла. – Теперь тебе откроется истина.

– Какая?

– Сама увидишь.

– А о чем мечтали вы?

Изабелла не ответила. До сих пор ломаю голову, пытаясь разгадать ее намерения. Что ей было от меня нужно? Чтобы я уничтожила рукопись – дьявольское порождение ее злых чар? Или позволила книге поглотить Лукаса – и ту часть меня, что умерла вместе с ним?

Так кто же из нас выиграл, и что за приз достанется победителю?..

Я пришла в себя через час.

Лукас был мертв. А я жива. Мне удалось завершить пятый акт. Оставалось разобраться с запертым в туалете заложником.

Глава 30

Небрежно сунув книгу за пояс джинсов – более истрепанной она от этого все равно не стала бы, – я постучала в дверь. Руки не дрожали, сердце билось на удивление ровно. Лишь по прошествии времени меня настигнет осознание