- Мда, не умеешь ты общаться с понятыми…

- Если такой профессионал, сам будешь задавать вопросы в следующий раз.

Мы вернулись к нашему первому герою.

- Дмитрий Иванович, мы обязаны отвезти вас на обследование в городскую больницу, одевайтесь, пожалуйста, и пойдёмте с нами.

Каменная мина изумления и возмущения застыла на лице у пациента, но сопротивляться не стал, поехал с нами без лишних слов.

* * * * *

- Вот уж не думал, что ты как гром средь бела дня начнёшь сваливаться. – Шаров был в бешенстве. – Зря я согласился тебе помогать…

- Он видел силуэт, Вить, его надо осмотреть. Вдруг это ранняя стадия?

- Да у него ни одного симптома кроме того, что ночью кто-то приходит в шляпе… Он мог вообще это выдумать, либо он чёртов шизофреник. Не думал об этом?

- Просто скажи своим специалистам прогнать его через пулю и всё. Там всё будет понятно.

- Теплинин, мать твою, да ты хоть знаешь сколько стоит запуск пули? Чтобы мы его тратили на этого мужика?

- Ну сколько?

- Один запуск пули стоит триста тысяч!

У меня сердце ёкнуло.

- Вить, умоляю… Это может нам помочь…

- А если нет? Если ты ошибся? Мы потратим время и деньги, которые могли бы вложить в тех, кто действительно нуждается!

- Он всё равно уже здесь, а у Рыбочкина карманы широкие.

- Во-первых, мы на обеспечении государством, а не Рыбочкина, во-вторых, легко быть щедрым за чужой счёт, правда?

Мы с Владом отправились дальше на вызовы, а когда моё дежурство закончилось, и я попрощался с Юрой, то направился прямиком в больницу, чтобы узнать результаты прогона.

Стремглав залетев в кабинет Шарова, который уже вышел на очередной рабочий день, я буквально сбил его с толку, застав заведующего отделением за процессом зевания и употребления кофе.

- Ну что там?!

Он посмотрел на меня злым и недовольным взглядом.

- Повезло тебе.

- Что с ним? Нашли что-то?

- Не просто нашли… У нас уникальный пациент, с зарождающимся очагом. По симптоматике подходит, мы видим очертания пустот на томографии, в наличии маленькая точка в районе лобной доли. Это и есть эпицентр. Вот смотри. – Он протянул мне снимок. – Через пулю мы измеряли стабильность сигналов, когда сигнал концентрируется здесь, - Витя тыкнул пальцем в снимок. – мы видим искажения.

- Чёрт подери… Мы можем что-то сделать?

- Мы можем только наблюдать его состояние. – Он отхлебнул кофе. – Должен сказать, что такого «свежего» пациента у нас ещё не было. Так что твоя интуиция тебя не подвела.

- Знаю… Я почему-то был уверен…

- Мне бы твою уверенность.

- Но как лечить?

- Никак.

- Мы будем ждать пока он не умрёт?

- А вдруг не умрёт? Вдруг прогрессии не будет? И ещё миллион «вдруг». Помимо прочего он является отличным источником информации для нас, надо изучить столько, сколько сможем.

Я продолжал завороженно смотреть на снимок и пытаться понять, что же в этой ситуации можно сделать.

- Вить, а ведь точка так удобно расположилась…

- О чём ты? – Он придвинулся поближе, чтобы посмотреть.

- Ну смотри, если бы мы жили в Америке двадцатых годов прошлого столетия, то он стал бы идеальным кандидатом для лоботомии, верно?

- Предлагаешь взять пункцию прямо из мозга?

- Прилежащих участков к очагу… И в лабораторию их. Как тебе идея?

- Имеет смысл.

- Кстати… А если вырезать ему лобную часть вместе с точкой?

- Рано пока что-то резать, наблюдаем. Авантюрист, чёртов.

* * * * *

С Ростиславом мы на этот раз пересеклись в парке, напротив того самого злополучного памятника, где мы с Т. устроили перестрелку. Рассусоливать не стали, разговоры только по делу.

- Твой Т. хитрая штучка, много где был замечен.

- Что удалось нарыть.

- Немного, был в армии, служил по контракту, потом толкал дурь, арест, отсидел по малолетке, даже раньше отпустили за хорошее поведение. Пара языков мне сказали, что его там некисло петушили, парень не вылезал из-под шконки.

- За что?

- По слушкам его приписали к педофилам.

- Пиздец.

- Но это ещё не всё. После отсидки, вернулся в родной город и снова начал барыжить, схватили за жопу их ОПГ, но ему удалось сбежать. Далее уже точечная информация, очевидцы говорили, что видели его в Энске. В Туйске засветился его платёжный идентификатор. Последнее место, где его следы были найдены – это Паршинск. Там обнаружена была отрезанная кисть руки, принадлежность доказана. Она принадлежит нашему бегущему. Проблема лишь в том, что остальные части найти не удалось.

- Он мёртв?

- Кто знает? Но я делаю ставку на то, что в живых его нет. Влез в разборки с дилерами, они его гнали через города. Он ведь даже не от полиции убегал, а скорее от своих бывших партнёров. Вот и вся история. – Он посмотрел на часы. – Вот и вся история. Так что в городе его быть не может. Не добрался парень. Тебя кошмарит кто-то другой.

- Ясно.

Осенние деньки нещадно вытесняли солнце из своего расписания. Лишь изредка пропуская редкие лучики, давая им незначительную свободу меж тесных серо-голубых облаков. Дожди уже стали нормой, одеваться приходилось всё теплее, а в городских лужах изредка зажигались оранжевые окна многоэтажек, будто оживая сразу в двух мирах.

Пара одиноких голубей ворковали возле мраморного постамента, посвящённого героям войны. Заблудшие воробьи пытались разжиться чем-то съестным, но у меня с собой ничего не оказалось. Томно качались ветви елей, вытянутые рыжие стволы сосен едва покачивались на ветру, издавая натужный скрежет, видимо привыкшие к летнему зною и совсем не готовые к изменениям температур, а посему недовольные.

В сухой жаре уже едва видневшегося на горизонте лета не находилось места мху и грибам, теперь же любители влажной погоды появлялись на каждом шагу, асфальтовые дороги на окраине города, не пользующиеся спросом среди жителей начали покрываться лёгкой зеленцой, которая впрочем уже к концу месяца скорее всего покроется корочкой льда такими темпами.

Несмотря на довольно унылый