— Подойди сюда, любезный, — поманил я его пальцем. — Что хотел?

Гонец исполнил несколько особо сложных предписанных этикетом па, выражающих степень уважения к принцу Короны. Подметя при этом не особо чистую мостовую плюмажем на шляпе.

— Ну полноте, — сказал я, смотря как он выгибается. — Что у вас?

— Письмо Вашей Светлости от Его Величества короля Лундии Осия Первого! — без запинки оттарабанил скороговорку с титулами гонец.

— Давай сюда! — протянул руку я.

Конверт, запечатанный всеми существующими дворцовыми печатями я вскрыл на ходу. Вот мигнули печати магические, осыпались кусками сургуча на землю обычные…

Я развернул письмо. Хм, краткость — сестра таланта! Брат был верен себе и не утруждал свое величество эпистолярным жанром. Внутри было только одно — на красивой королевской бумаге с вензелями и прочей дворцовой мишурой во весь лист был огромный вопросительный знак. Хорошо, хоть такой, ухмыльнулся я.

Я похлопал по карманам. Вот незадача!

— У вас есть карандаш, шевалье? — спросил я у гонца.

— Да, Ваша Светлость! — гонец опять поклонился и извлек из кармана что-то такое красивое и вычурное.

Совсем оборзели при дворе, хмыкнул я. Обязательно извратить все утилитарное до предметов искусства… Хотя, чему я удивляюсь? Этим страдали все королевские дворы. Вон, даже блохоловки из золота делали да каменьями украшали. Почему бы и местным аналогам знаменитых марок не делать такие стилусы? Пора ввести моду носить с собой изукрашенные самописки, а то задницы популяции гусей будут страдать еще не один век.

— Поворотись-ка спиной, — сказал я гонцу.

Тот поежился, но не исполнить приказа не мог.

Я, используя его спину как бюро, накидал на обороте три восклицательных знака. Я тоже люблю краткость.

Запечатав письмо своими магическими печатями, я вручил его обратно гонцу.

— Передашь обратно Его Величеству, — сказал я. — А на словах скажи, что отчет будет позже.

— Есть, Ваша Светлость! — гонец вскочил в седло и поскакал в сторону городского портала.

А я не спеша направился к фургону, который наконец-то доставит меня в резиденцию. После стольких путешествий будет приятно принять ванну и проспать всю ночь напролет на чистых простынях. Люблю комфорт когда он есть, знаете ли.

На въезде в резиденцию фургоны остановили и осмотрели мои охранники из Особого Королевского, прибывшие еще тогда из Орктауна. Нет, меня это не напрягало, наоборот — я приказал это делать в любом случае, еду я в них или нет. Досмотр обязателен. Кто пренебрегает этим, получает что-то острое и неприятно колющее между ребер ночью или еще что-то инородное и плохо совместимое с жизнью.

Но вот затаенные улыбки охраны мне не понравились — что-то засранцы придумали. Ладно, не будем портить сюрприз, тем более судя по тщательно скрываемым ухмылкам на рожах это должно было вроде мне как понравиться. Или не очень. Посмотрим…

Мы заехали за ворота и остановились перед входом.

— Ну что, куда идти — знаете, — сказал я спецгруппе. — Встретимся за обедом в большой зале. А пока всем привести себя в порядок — пару-тройку дней вы побудете цивилизованными людьми.

— Или хорошо дрессированными обезьянами, — перевел на армейский Бенидан. — Все понятно? Выход за ворота запрещаю, напиться — только с разрешения господина герцога.

Я невольно ухмыльнулся. В своем репертуаре старик Бенидан. Хотя какой же он старик — ему от силы лет двадцать семь-двадцать восемь. Нет, в местном мире такой «почтенный» для истории моего мира возраст действительно примерно соответствует моему современному.

— Ладно, пойдемте, — сказал Бенидану, Арисе и Тэйгрекеру и двинул к двери.

Для таких дорогих гостей из командного состава всегда выделены гостевые комнаты. Тем более до отплытия они их даже обжить успели.

— Где же Сид? — озадаченно спросил Бенидан, войдя в залу и вертя головой по сторонам.

— Не знаю…

И тут я еле успел повернуться, принимая на грудь повизгивающую и мохнатую серо-белую молнию.

— Друг! — попытался я увернуться, но тут же был облизан шершавым языком и искупан в ментальном обожании.

Соскучился мой фамильяр-Спутник про мне, ох соскучился. Видимо, я произнес это вслух…

— И не только он, — раздался голос, в котором проскочили сварливые нотки.

Фили, стоя у двери в зал, подбоченясь, рассматривала мое лобызание собакой.

— Папочка! — раздался восторженный визг и запахло фиалками.

Ну понятно, фирменная фишка Эльки, которая подлетела ко мне и обняла меня за пояс.

— Тише, тише, — с улыбкой в голосе попытался я отстраниться от своих любимых, впрочем, бестолку. — С ног собьете!

— Ага, — подтвердила Элька, зажмурилась от счастья и еще крепче сжала объятья.

— Ладно, отпустите его, — скомандовала Фили. — Он с дороги злой, уставший и вонючий.

— Я тебе покажу, насколько я зол, — я шагнул к ней, заключил в объятья и поцеловал, почувствовав, как затрепетало ее тело.

— Потом покажешь, — сказала она, оторвавшись от меня. — Люди же, неприлично!

Я оглянулся на своих спутников. Элька смотрела вверх, рассматривая что-то на потолке, Бенидан смущенно отвернулся, а Ариса что-то искала у себя в карманах на поясе. Лишь Друг улыбался, вывалив язык, и транслировал мне пошлые ментальные картинки. Распустили животину, как есть распустили.

— Вы-то как здесь оказались? — спросил я.

— Решили заехать и посмотреть, какими делами ты тут занят настолько, что забросил и Легион, и Орктаун. А также свою семью, между прочим.

— Точнее говоря, они настолько достали Версдерса, что он попросил забрать их оттуда, — в залу вошел Сид.

— Попросил?

— Категорически потребовал.

— Достали дамскими капризами? — ухмыльнулся я.

— Не в курсе… — начал было Сид.

— Ага, дамскими. По поводу небрежного расхода материалов и перемещения грузов, — перебила его Фили. — У всех вас, вояк, шариков на простейшие вещи не хватает. И мы вообще-то заехали ненадолго.

— Понятно, — я уже устал ухмыляться.

Ну если Фили взялась, пользуясь моими терминами, за экономику и логистику отдельно взятого города, то Версдерсу придется клоками рвать седые волосы на голове и не только. Круче и дотошнее ее была только Ильга, но та сейчас заправляла целым доменом.

— Версдерсу терпения, смирения, и чтобы не спился, — озвучил я пожелания старому вояке.

— Вот будешь в Орктауне — сам ему и