Однако тот не растерялся и вовремя успел схватиться за бревно. Генка тоже держался за обломок.

Сумка! — обожгла разум мысль. Я принялся оглядываться, выискивая самое драгоценное, что у нас сейчас было. К своей радости, нашел рюкзак в паре метров от себя — тот еще не успел далеко уплыть. Я вцепился в него так крепко, что казалось, что если и пойду ко дну, то непременно только с ним.

— К берегу! — вновь повторил я.

С трудом гребя в ледяной воде, мы минут через десять смогли прибиться к мелководью. Чтобы окончательно выбраться на берег понадобилось еще столько же времени. И только когда я вышел на сушу, вдруг ощутил, насколько замерз. Купание в ледяной воде зимой не в верховьях не самая лучшая идея.

— Костер, — простучал я зубами. — Нам нужно развести костер. — Генка, нужны дрова.

Парень без лишних слов пошел собирать хворост. Я же вытащил отяжелевший от воды рюкзак на сушу, принялся его разбирать. Спички оказались сухими — они были упакованы в водонепроницаемый материал.

— Ключ, — едва слышно шепнул Кинг.

Я проверил.

— В порядке. На месте. Не промок.

Это немного успокоило моего спутника, он тоже побрел по берегу, выискивая редкие веточки.

Насобирать дров получилось не так много, сухих еще меньше. Поэтому пришлось доставать запасы керосина, которого и так оставалось не много. Мы выложили влажные дрова на снег, на них соорудили костер колодцем. Мокрые бревна, на которых приплыли, поставили рядом, образовав второй круг. Это позволило бы им немного обсохнуть от тепла, который пойдет от основного пламени. Полив керосином ветки, мы запалили пламя.

В мокрой одежде сидеть было невыносимо, казалось, что она прожигает холодом кожу. А едва дул ветер, как холод становился сводящим с ума.

— Раздеваемся, — сказал я, скидывая одежду.

Это выглядело еще более жутко, но только так мы могли согреться и не замерзнуть окончательно. Генка это знал и последовал моему примеру. А вот Кинг медлил. Для него было дико смотреть, что двое ребят, вымокнув в ледяной воде, еще и раздеваются.

— Вам тоже нужно, — сказал я, подсаживаясь ближе к костру и прогревая застывшие пальцы.

Кинг нехотя принялся стягивать одежду. Стуча зубами, матерясь, он вскоре оказался голым. Пританцовывая у огня, он вдруг звонко рассмеялся.

— Никогда не думал, что стану «моржом»!

Мы выжали одежду как смогли, развесили ее на колышках возле огня.

Первая партия дров сгорела быстро, и мы принялись жечь влажные ветки. Те гореть так же задорно не хотели, шипели, дымили, жару давали мало. Приходилось то и дело подливать керосина, чтобы костер не затух окончательно. А заодно и делать зарядку, растирая тело, чтобы согреться.

Но даже этого хватило, чтобы нижнее белье обсохло, и мы оделись. Оставалась только одна проблема — ботинки. Те так быстро высохнуть не могли, слишком толстая подошва, кожа, утеплитель.

— Главное — стельки обсушить! — со знанием дела произнес Генка. — От них основное тепло идет. А остальное — не важно.

Это было спорное утверждение, но вступать в полемику мне не хотелось. К тому же эти его слова звучали убедительно и давали хоть какую-то надежду, что мы тут не замерзнем.

— А как их обсушить? — простучал зубами Кинг.

Его одежда отличалась от нашей, соответственно и ботинки были не такими теплыми.

— Доставай — и на дровину! — произнес Генка, сам следуя своему совету.

— Так они же сгорят!

— Не сгорят! — уверенно ответил парень. — Сам глянь.

И они вдвоем принялись смотрел на стельки, как те дымятся и шипят.

— Главное — вовремя перевернуть. Это как блины жарить. Жарил хоть раз? Ну вот, а еще говоришь, что сгорят! Конечно сгорят, если оставить их так. Присматривать нужно.

Генка ловко перевернул стельки на другую сторону. Кинг последовал его примеру.

У огня было спокойно. Мы сидели близко к нему и даже дым, выбивающий слезу, не мог нас отойти в сторону. Мы грелись. Забылись все неприятности и беды, мы были погружены в самое важное дело — решить, когда перевернуть ту или иную дровину, чтобы дать ей успеть просохнуть к тому моменту, когда ее нужно будет подбрасывать. В таком увлекательном занятии провели полчаса, пропахли дымом, но согрелись и даже смогли кое-как обсушить верхнюю одежду. Ботинки были все так же мокрые, но вода с них уже не бежала.

Заканчивались дрова. Мы понимали это, но не хотели произносить вслух. Пару раз Генка отходил от костра, чтобы поискать в округе еще горючего. И постоянно возвращался ни с чем. Место и в самом деле было не богато на деревья, каменистый берег, покрытый ледяными торосами.

— Нужно идти дальше, — озвучил я неприятные слова, которые держал до последнего.

Но когда Генка закинул в костер последнюю дровину, мокрую, толстую, которая едва ли разгорелась бы, я все же произнес:

— Нужно идти дальше.

Никто ничего не ответил. В глазах своих спутников я видел, насколько тяжело им отходить от костра, горячего, дарующего жизнь и идти в холод. Но выбора не было.

— Идем, — буркнул Генка.

И засунул в ботинки стельки.

Мы натянули влажную одежду. Потом еще некоторое время постояли у костра,