Я плохо помню первые недели жизни в рейте. Они пронеслись как вихрь. Мне предстояло столько всего узнать и запомнить, приходилось работать то в одном месте, то в другом, что время от рассвета до закатных лучей почти не замечалось. Всё новые и новые лица мелькали перед глазами, так что их имена путались в голове. Порядок был прост, но непривычен, и я делала всё, чтобы поскорее влиться в новое общество. Странное дело, в глубине души я всё ещё скучала по нашему переходу, хотя сама не понимала почему. Возможно, мне не хватало определённости, ясности цели, ведь теперь, став частью рейта, я совершенно не представляла, каким хочу видеть своё будущее. Эта проблема родилась в моём сознании так внезапно, что я пришла в замешательство. Когда-то моей ближайшей целью было попасть на работу в КаЗНу, потом добраться до поселения, а теперь что? Разумеется, мне предстояло занять определённую нишу в рейте: я могла стать как Вэнди одним из местных лекарей, но мои успехи в данном ремесле были на редкость скромными; или вошла бы вместе с Мисс в ряды охотников, но пускать стрелы в бедных зверюшек мне совсем не хотелось, несмотря на то, что их мясо я поглощала с удовольствием. Стать земледельцем и вместе с командой Роуз выращивать овощи? Перейти под покровительство Мамушки на кухне? Ни то, ни другое меня особо не интересовало. Чинить что-то — руки-крюки. Строить — ну, это смешно. Шить — возвращаемся к пункту «чинить». Конечно, существовало ещё много мелких и разнообразных задач, но обычно всегда находился человек, способный их выполнить, вкупе со своей каждодневной работой. В свободное время я могла быть кем угодно от лентяйки до искусного художника, но каждый обязан приносить пользу рейту не только пейзажами и натюрмортами. Сэм, наверняка, без труда определила бы здесь своё место — учителей было немного, как, впрочем, и самих детей. Вэнди говорила, что сейчас, когда наш рейт стал больше и чуть благополучнее прошлых лет, детей стали рожать чаще, но их всё равно было очень мало, кстати, как и стариков.

И как же я собиралась провести свою дальнейшую жизнь? О чём я мечтала? У меня не было ни планов, ни желаний. Хотя кое-что интересовало значительно больше остального — отряды, добывавшие необходимые вещи в Городах, вызывали во мне странное любопытство. Как они это делали? Как им удавалось пробираться через стены? В моём сознании это по-прежнему считалось невозможным. Вэнди и Ли в два голоса просили меня не лезть в это дело, они и сами знали не многим больше моего. Работу этих отрядов относили к одной из самых сложных и секретных (естественно!), поэтому все ответы хранились у старших. Осмелившись, я спросила у Роуз, но девушка повторила почти те же слова, что говорили мои друзья: это меня не касается. Конечно, в рейте я была не единственной, кого волновала эта тема, поэтому ходила куча разных неправдоподобных историй и легенд, и люди с восторгом рассказывали их мне. С каждым разом детали добавлялись, и всё больше терялась связь с реальностью. Я бросила это дело под грифом безнадёжности и осталась с пробелом на месте ответа: кем же я хочу здесь стать.

— Лиса, вернись с небес на землю, пожалуйста. Нужно закончить это к обеду, — раздался рядом голос Роуз.

— Да я здесь, просто мне нужна была короткая пауза, — сморщившись от солнца, я устало разминала пальцы.

Лейка, которую использовали для поливки грядок, размером скорее сошла бы за большое ведро, а весом переплюнула бы и Джоанн — ту странную угловатую девочку, с которой меня сегодня поставили в пару. Она с невообразимой тщательностью пропалывала соседнюю грядку, но я знала, что всё её внимание сосредоточено на мне. Отчего-то ей очень нравилось, когда мне указывали на ошибки или просили работать быстрее.

— Не нужна тебе никакая пауза, — весело воскликнула Роуз, уходя. — Прекрати жалеть себя, ты сильнее, чем думаешь. После обеда тебя заберёт Вэнди. До скорого!

Я махнула ей рукой и продолжила работать.

— Ты кажешься на редкость ленивой, — протянула Джоанн, не поднимая головы.

— А ты кажешься на редкость невоспитанной, — отозвалась я. Удивительно, но за пару недель пребывания в рейте я нашла себе неприятеля в лице ребёнка!

— Не понимаю, зачем Двэйн притащил тебя к нам, — этот риторический вопрос она задавала чуть ли не на каждой нашей с ней встрече.

— Чем же я тебе так не нравлюсь? — уже в который раз повторила я. По обыкновению за этим вопросом следовало насмешливое фырканье, и мы надолго погружались в молчание. Впрочем, на это я сейчас и рассчитывала, но Джоанн вдруг произнесла:

— Ты всё изменишь.

Лейка выпала у меня из рук, и мне едва удалось спасти свои ноги от поцелуя с ней.

— Что? — я удивлённо посмотрела на девочку, но та продолжала работать, не отрывая глаз от грядки. Такого её ответа я никак не ожидала услышать. — О чём ты говоришь? Тебе не нравится, когда приходят новенькие? Конечно, в таком случае всегда что-то меняется…

— Нет, — резко оборвала она и, наконец, отвлеклась от своей моркови. — Ты странная. Ты притягиваешь бурю.

После этих слов я бы ещё поспорила, кто из нас странный. Но воспоминания о буре в лесу заставили меня вздрогнуть.

— Ты ошибаешься, Джоанн, обыкновеннее меня никого в Городе не было…

— Но ты больше не в Городе! Это уже не имеет значения. Ты мне не нравишься. Мне хотелось бы, чтоб ты там и жила, за своей стеной.

— Да объясни же ты, наконец! — этот разговор сильно нервировал меня и раздражал. Такая таинственность в голосе Джоанн наводила на мысль, что девочка решила сыграть со мной в игру, помучить и поиздеваться. Этот ребёнок не вызывал у меня никакого доверия.

— Ты не понимаешь, — спокойно продолжила она. — Ты ленивая и глупая. И не хочешь замечать того, что лежит на поверхности, — она многозначительно улыбнулась, чем окончательно разозлила меня:

— Так, в твоих спектаклях я участвовать не собираюсь. У нас много работы, давай поторопись!

Я снова схватилась за лейку и яростно стала опустошать её. Мне было непонятно, что такого нехорошего эта девочка во мне нашла? Зачем ей так издеваться надо мной? И уж глупой или ленивой я никогда себя не считала!

—